Итак, подошла к концу Ржевско-Вяземская операция, наступила оперативная пауза. На западном направлении установилось относительное затишье. Группе Белова и соединениями 4-гоу воздушно-десантного корпуса было приказано выходить на соединение с главными силами, а остальным войскам — закрепиться на занимаемых рубежах.
Кавалеристам и десантникам удалось выполнить приказ Г. К. Жукова. В ночь на 26 мая группа Белова и части 4-го воздушно-десантного корпуса прорвали фронт окружения и начали рейд по немецким тылам. Фактически за линией фронта двигалась хоть и ослабленная, но армия: 1-я и 2-я гвардейские кавалерийские дивизии, 329-я стрелковая дивизия и бригады 4-го воздушно-десантного корпуса. Ее приходилось снабжать по воздуху. Только с 1 мая по 18 июня в район действия войск генерала П. А. Белова было переброшено л/с 5856 человек, винтовок — 3755, автоматов — 1340, ручных пулеметов — 304, станковых пулеметов — 18, зенитных пулеметов — 12, противотанковых ружей — 440, минометов — 247, радиостанций — 42, ручных гранат — 32 тыс. штук, противотанковых мин — 1700, снарядов для 45-мм пушек — 6600. За этот период было эвакуировано 1508 человек раненых. О дальнейших событиях рассказывает в своих мемуарах сам Георгий Константинович: «Кавалерийский корпус П. А. Белова и воздушно-десантные части в точности выполнили приказ и, совершив большой подковообразный путь, вышли на участок 10-й армии 24 июня 1942 года. Умело обходя крупные группировки противника и уничтожая на своем пути мелкие, большинство частей (при поддержке тактических десантов 213-й и 211-й вдбр. — Примеч. авт.) вышло через прорыв, образованный 10-й армией, в расположение фронта. За время действия в тылу противника была утрачена большая часть тяжелых орудий и боевой техники». Вышло из окружения около 10 тыс. человек, около 3 тыс. человек — вывезли по воздуху. При прорыве из кольца получил тяжелое ранение новый командир 4-го воздушно-десантного корпуса генерал-майор Александр Федорович Казанкин. Остатки 4 вдк после операции были выведены в резерв Ставки, а корпус начал очередное, третье по счету формирование в Тейковских лагерях. Больше таких крупных десантных операций нашими войсками в период истории Великой Отечественной войны не проводилось.
Результатом Ржевско-Вяземской операции явилось продвижение советских войск на витебском направлении на 250 км, на гжатском и юхновском — на 80–100 км, освобождение Московской, Тульской и ряда районов Калининской и Смоленской областей. Однако в целом она оказалась незавершенной: решить свою главную задачу — окружить, пленить или уничтожить ржевско-вяземскую группировку немцев — Красной армии не удалось, хотя, казалось бы, привлекалось для этого сил больше, чем в контрнаступлении.
В самом деле, если для контрнаступления под Москвой Ставка из своего резерва выделила 47 расчетных дивизий, то для Ржевско-Вяземской операции — 63 дивизии
[143]. Однако в конце января и в феврале она уменьшила их количество, передав на усиление Северо-Западного фронта 13 дивизий. Кроме того, следует иметь в виду, что и продолжительность операций была различной: контрнаступление — 34 дня, а Ржевско-Вяземская — 103. Да и среднесуточное поступление дивизий в ходе контрнаступления оказалось в три раза больше, чем в последней операции. Правда, эту скудость Ставка попыталась компенсировать неподготовленным маршевым пополнением, направив с января по апрель во фронты Западного направления людей в 5,6 раза больше, чем в декабре (937 767 человек против 167 200).
Ржевско-Вяземская операция была первой крупномасштабной операцией группы фронтов, предпринятой Красной армией в Великой Отечественной войне. В основу ее замысла была положена идея окружения крупной группировки противника путем нанесения ударов по сходящимся направлениям, в просторечии называемая «клещи». Однако размах планировавшегося наступления не соответствовал боевым возможностям фронтов. Глубина охвата противника составляла 210–220 км, а выделялись для этого только три общевойсковые армии, воздушно-десантный и два кавалерийских корпуса. Генеральный штаб, командование Западного фронта и его штаб недооценили силу возможного сопротивления противника и его способность маневрировать резервами по внутренним линиям на ржевско-вяземском плацдарме.
Первопричина незавершенности рассматриваемой операции — это недостаток сил, а также большая растянутость во времени поступлений резервов и маршевого пополнения в войска. Другой причиной явился постоянный и острый недостаток вооружения, особенно боеприпасов. Промышленность, производившая их, была еще не способна удовлетворить запросы действующей армии в полном объеме. Это и заставило перевести войска на голодные нормы. Из-за отсутствия боеприпасов минометы в отдельных армиях Западного фронта почти не использовались, а в 49-й армии они даже снимались с огневых позиций
[144]. «Вероятно, трудно поверить, — вспоминал маршал Жуков, — что нам приходилось устанавливать норму расхода боеприпасов — 1–2 выстрела на орудие в сутки. И это, заметьте, в период наступления!.. В результате система огня противника не уничтожается, и наши части, атакуя малоподавленную оборону противника, несут очень большие потери, не добившись надлежащего успеха»
[145].
На незавершенность Ржевско-Вяземской операции оказали влияние и такие факторы, как утрата оперативного господства в воздухе, отсутствие должного опыта у командного состава в организации и проведении крупных наступательных операций. Так, по мере удаления войск фронтов от Москвы все больше и больше проявлялась необходимость в перебазировании авиации ближе к линии фронта из-за ограниченного радиуса действия самолетов. Противник же, отступая, приводил в негодность взлетно-посадочные полосы оставляемых им аэродромов. Кроме того, с февраля немцы отказались от действия мелкими группами самолетов (до 20–25) и перешли к ударам по войскам силами 200–300 единиц
[146]. Казалось бы, в такой ситуации советская авиация должна была перестроиться. Но этому мешала организационная раздробленность ВВС, ибо большая часть самолетного парка входила в состав армейской авиации. К тому же вследствие удаленности линии фронта от столицы истребительная авиация ПВО Москвы перестала поддерживать наземные войска, а это привело к тому, что господство в воздухе снова захватил противник.
Недостаточно подробно разрабатывались планы операций фронтов, участвовавших в окружении. К тому же в них была реализована доминирующая в то время идея наибольшего проникновения войск в глубину расположения противника, что было явно в ущерб первоочередному разгрому его группировок, находившихся в тактической зоне обороны.
