Али присвистнул:
— Я не подумал, но ты вполне можешь быть прав, Викинг.
— Звучит осмысленно, — медленно произнес Рип. — Мы провели именно этот корабль с половиной экипажа, и знаем, что это возможно.
— А если так, — сказал Али, лениво барабаня пальцами по консоли, — то мы и есть пираты. По крайней мере так они должны думать. У них должен быть телескоп — если делить команду пополам, то телескоп будет нужен не меньше радиосвязи.
— Значит.., если они увидели “Ариадну” на орбите, то знают, что их корабль у нас; — заметил Дэйн. Он вздрогнул и встряхнул головой. — Тяже-до вот так узнать, что твои товарищи по команде присоединились к Сэнфорду Джонсу на его корабле-призраке.
Рип положил ладони на колени.
— Я знаю, что я должен делать. — Он включил экран интеркома. — Али, давай сигнал широкого спектра на полосе Торговцев.
Али протянул руки к консоли, но остановился и поднял глаза, скривив рот.
— Ты же знаешь, что наши соседи извне вполне могут быть пиратами.
Рип набрал побольше воздуху, потом покачал головой:
— Мы рискнем.
Али слегка пожал плечами и вернулся к работе. Красный свет над экраном интеркома сменился на зеленый — это значило, что слова Рипа и всех остальных в ходовой рубке транслируются наружу. Рип смахнул несуществующую соринку со своего мундира Вольного Торговца и объявил:
— Я Рип Шеннон, пилотирующий “Королеву Солнца”. На орбите находится корабль, бывшая “Ариадна”, ныне “Северная звезда”. Корабль найден нами на орбите в системе Микоса, на выходе из гиперпространства мы пересекли его орбиту...
Рим медленно и спокойно рассказал всю историю.
В конце передачи он велел Али передать две ленты из судового журнала: их первый контакт с “Ариадной” — он просто показал прохождение вдоль ее борта и фальшивое название “Старвенджер”, написанное пиратами вдоль ее корпуса.
Потом была показана лента, где был записан арест Флиндика.
Это был риск — обнаружить себя, не зная, кто может за ними подсматривать и зачем. Рипу было неприятно разговаривать перед молчащим экраном. Но он считал, что хотя бы это они должны экипажу “Ариадны” — если неизвестные были экипажем “Ариадны”, — и он отметил, что никто из остальных не стал дальше возражать.
Он закончил и медленно сказал:
— И вот почему мы здесь. У нас есть лицензия, выданная Торговой Комиссией, и мы прибыли для добычи сьеланита. Мне жаль, что я принес вам такие новости.
Он сам почувствовал, что дал слабину в конце, и поморщился, отключая связь.
Долгие секунды они ждали, и когда ответа не последовало, Рип оглядел остальных.
— Раз нам все равно нечего делать, отчего не поесть, а тем, кто не на вахте, не отдохнуть? Если у нас впереди тревожная ночь, стоит к ней подготовиться.
Первым вышел Дэйн, на вахте остался Али. Рип заметил, как неуклюже и медленно двигается грузовой помощник. Он встал, и у него стрельнуло в голове, а мускулы живота предупреждающе сжались. Он вздрогнул и заставил себя расслабить мышцы перед тем, как подойти к трапу. После приземления “Королевы” он ощущал свое тело комком узлов.
Он рассчитывал, что долгое путешествие в гипере с его псевдогравитацией даст всем возможность вновь адаптироваться к полному тяготению, но, кажется, так не вышло. И это беспокоило. Не была ли ментальная связь только частью того, что с ними случилось? Или остальной экипаж приспособился к новым условиям космоса канддоидов, где переменное тяготение было нормой?
Проделывая комплекс расслабляющих упражнений, он отметил, что слишком ленился работать на весовых тренажерах. Тау недвусмысленно давал понять, что все должны определенное время тренироваться, чтобы поддержать уровень кальция, несмотря на периоды микрогравитации. Мышцы у Рипа вроде бы не болели, но все остальное было как бы не на месте.
Наконец он осторожно пошел и спустился по трапу. На палубе рядом с трапом на следующий Уровень стоял Дэйн Торсон. Грузовой помощник строил гримасы и потирал виски.
— Упал? — спросил Рип.
— Нет, — смущенно улыбнулся Дэйн. — Кажется, двигался слишком быстро. Чуть не нырнул в люк и лбом стукнулся. — Он ткнул пальцем себе за спину.
— Как там Туи? — спросил Рип.
— Как раз туда и иду. Крейг просил меня проверить, — ответил Дэйн.
Рип покачал головой. Он знал, что маленькая ригелианка проводила время на Бирже в зонах терранской гравитации, но это всегда было недолго. Вспоминая, каково ему было в зоне тяжелой гравитации шверов на Бирже, он понимал, почему она потеряла сознание.
— Пойду-ка я с тобой.
Они нашли Туи лежащей в койке. Рядом с ней сидел Синбад, корабельный кот “Королевы”, и вылизывался. Судя по всему, его абсолютно не трогало внезапное возвращение гравитации.
Как только Туи увидела Рипа и Дэйна, она сделала героическое усилие, чтобы встать.
— Туи сейчас работать, — сказала она, но глаза ее были полузакрыты, а зрачки расширены от усилия.
Рип в отчаянии посмотрел на паутинный гребень, который распластался по ее голове от брови до затылка. Он обмяк и стал синевато-серым. Пальцы ее свело от напряжения, которое требовалось, чтобы сохранять прямую позу, а цвет чешуйчатой кожи изменился от нормального сине-зеленого до зеленовато-серого, очень похожего на потертую искусственную кожу противоперегрузочных коек “Королевы”.
— Я вызову Тау, — сказал Рип. Дэйн махнул рукой Туи:
— Ложись обратно в койку.
— Я работать, да, — сказала Туи. Даже голос ее стал каким-то плоским.
— Ни в коем случае, — возразил Дэйн. — Не больше, чем я смог бы работать, окажись я на планете Швер. Твое тело должно приспособиться, а на это нужно время.
За спиной у Рипа вырос Джаспер, и его бледное лицо было напряжено.
Рип выскользнул из каюты, оставив Дэйна уговаривать свою ученицу.
— Как она? — спросил Джаспер.
— Сейчас пошлю туда Тау, — ответил Рип. — Хотя она настаивает, что встанет и будет стоять свою вахту, так что она не умирает. А что?
Джаспер состроил гримасу.
— Ничего такого, что не могла бы вылечить доза свободного падения. Интересно, почему с ней ничего не случалось во время гравитационных перегрузок в гипере?
— Тау это выясняет. Пойди поспи, — сказал Рип. — Мы не знаем, что будет дальше — или сколько времени это будет, когда будет. Должен быть на борту кто-то свежий.
Джаспер кивнул и исчез, потирая шею. Рип пошел за ним, но медленнее, а в мозгу крутилась мешанина разных мыслей, требующих немедленного внимания. Вспомнив, что однажды говорил ему Джеллико, он заставил себя остановиться в камбузе. У Муры уже был готов кофе — неписаный завет для снятия стрессов приземления.
