Монтгомери намеревался отрезать прибрежный опорный пункт противника, а затем развить наступление на запад в направлении Дабы и Фуки. Однако этот удар захлебнулся на минном поле. Пока британцы преодолевали его, перед ними появилась 90-я легкая немецкая дивизия.
Вспомогательный удар с целью отвлечь внимание противника от направления главного удара наносился на правом фланге, у моря, 9-й австралийской пехотной дивизией.
Там неожиданно и обозначился успех. Австралийским войскам удалось окружить два итальянских и два немецких пехотных батальона. Однако Монтгомери не смог произвести в ходе боя перегруппировку в полосу наступления 9-й австралийской дивизии и переломить патовую ситуацию. Воспользовавшись этим, 21-я немецкая танковая дивизия вечером 31 октября деблокировала окруженную группировку итало-немецких войск. Но общая ситуация для германо-итальянских войск ухудшалась достаточно быстро.
Поражение танковой армии «Африка» приближалось с каждым часом, и уже никакой гений «лиса пустыни», как называли Роммеля, не мог при подобном соотношении сил предотвратить надвигающуюся катастрофу. В письме жене от 29 октября Роммель писал: «У меня осталось мало надежды. Ночью я лежу с широко открытыми глазами и не могу уснуть от тяжелых раздумий. Днем я чувствую себя смертельно усталым. Что будет, если дела здесь пойдут плохо? Эта мысль меня мучит днем и ночью. Если это случится, я не вижу никакого выхода»
[23]. Из этого письма ясно, что напряжение изматывало не только войска, но и их командира, который к тому же был болен. Рано утром 30 октября у фельдмаршала появилась мысль отдать приказ об отходе на позицию в районе Фуки, в 100 км к западу, но ему не хотелось настолько далеко отступать, потому что это означало бы пожертвовать значительной частью своей пехоты, лишенной транспортных средств. Роммель отложил это роковое решение в надежде, что неудачи в наступательных действиях заставят Монтгомери прекратить операцию. Впоследствии выяснилось, что задержка отступления пошла лишь на пользу англичанам: ведь если бы в этот момент Роммель ускользнул, планы британцев рухнули бы.
Руководство стран Оси еще не догадывалось о приближающейся катастрофе. 1 ноября Роммель получил из Рима радиограмму от начальника Генштаба Италии: «Дуче просил меня выразить глубокую благодарность за успешную контратаку, возглавляемую лично Вами. Кроме того, Дуче желает уведомить Вас, что он уверен в том, что под Вашим командованием развернувшееся сейчас сражение окончится нашей полной победой. У го Кавальеро, маршал Италии». Муссолини еще надеялся на парад под пирамидами…
Четвертая атака англичан была подготовлена ко 2 ноября. Монтгомери вновь изменил направление главного удара, вернувшись к первоначальным идеям. Всю силу четвертой атаки он перенес на участок 9-й австралийской дивизии, решив прорваться вдоль приморской автодороги.
Четвертая атака началась 2 ноября в час ночи в полосе шириной 3,6 км. Австралийская пехота во время атаки сопровождалась огневым валом 360 орудий (192 орудия калибра 87 мм и 168 орудий среднего калибра). Артиллерийская плотность составила 100 орудий на 1 км участка прорыва. Австралийская пехота и английская бронетехника во время атаки натолкнулись на вкопанные в землю немецкие танки и на противотанковые пушки и понесли большие потери. Подобное использование бронетехники (вкапывание в землю) было для британского командования полной неожиданностью. Попытка полков 9-й бронебригады преодолеть артиллерийско-танковый заслон противника лобовой атакой привела к потере более 75 % танков.
Роммель, видя провал британской атаки, около 9 часов утра контратаковал силами 15-й и 21-й танковых дивизий. Германские танки ворвались в расположение британских войск, вклинившихся в оборону немцев, но столкнулись с 10-м корпусом, не вводившимся после 27 октября в бой, и были отброшены с большими потерями. К вечеру 2 ноября из 90 немецких танков, принимавших участие в контратаке, в строю осталось лишь 35 машин. Англичане располагали более чем 600 танками. Соотношение бронетехники достигло 20: 1.
Атаки британских войск 2 ноября заставили Роммеля сосредоточить основную группировку сил в районе Сиди-Абдэр-Рахмана, недалеко от приморской дороги. Итальянские моторизованные дивизии также передвинулись в сторону побережья. С южного участка к приморской дороге 2 ноября была переброшена и 132-я итальянская танковая дивизия «Ариете». Эта перегруппировка привела к тому, что южнее хребта Эль-Митейрия, на стыке итальянских дивизий «Триесте» и «Тренто», между северной и южной группировками итало-немецких войск образовался значительный разрыв.
Монтгомери, несмотря на провал 2 ноября четвертой атаки, «твердо решил произвести прорыв на северной дороге»
[24]. Для этого было решено использовать переброшенную сюда в ночь на 29 октября 7-ю бронедивизию. Однако командующий 8-й армией совершенно неожиданно изменил свои планы.
Что же заставило Монтгомери отказаться от твердо принятого решения? Оказывается, воздушная разведка предоставила данные, что все германские силы двигаются на север и между немецкими и итальянскими войсками образовался разрыв. Узнав об этом, «Монтгомери сразу же отказался от плана прорыва вдоль прибрежной дороги».
Воспользовавшись разрывом на стыке северной и южной группировок противника, англичане во второй половине дня 2 ноября бросили туда 7-ю бронедивизию. Одновременно на «проблемный» участок была направлена 4-я индийская пехотная дивизия. В результате подобного маневра в этот день вторая полоса обороны противника была тактически прорвана.
В ночь на 3 ноября начался отход танковой армии «Африка». Это время суток прошло без существенной активности со стороны британцев. Роммель «не ожидал, что английское командование даст ему такой шанс»
[25].
К утру 3 ноября Роммель «все еще сдерживал основную массу английских танков»
[26]. 3 ноября к 10.00 британские войска находились полукругом перед основной группой войск Оси и вели бои местного значения, прощупывая противника. По выражению Роммеля, для англичан «это было потерянное время».
Только в середине дня 3 ноября британцы установили отход итало-германских войск и бросили на штурмовку колонн до 200 самолетов. До этого британская артиллерия обстреливала покинутые германские позиции. Но главный «сюрприз» для «лиса пустыни» подготовило собственное командование.
Оказывается, решение об отходе (он осуществлялся в два этапа. — Примеч. авт.) на позиции у Фуки Роммель принял еще в ночь с 1 на 2 ноября. Войска танковой армии «Африка» уже приступили к осуществлению этого решения, когда вскоре после полудня (примерно к 13.00) 3 ноября поступил приказ фюрера с требованием любой ценой удержать позиции у Эль-Аламейна. Роммель, которому ранее никогда не приходилось испытывать на себе личное вмешательство Гитлера в вопросы тактики и стратегии по управлению вверенных фельдмаршалу войск, остановил отход колонны, уже находившейся на марше.
