Битва за Балканы
Боевые действия в Южной Европе
28 октября 1940 года — 1 июня 1941 года
Из всех южноевропейских стран только Греция и Югославия посмели сопротивляться германо-итальянскому нашествию. Силы противоборствующих сторон были неравны, однако подвиг солдат «малых» государств положил начало всенародной борьбе против иностранных оккупантов.
Итальянское фиаско
Фашистская Италия даже после французской кампании мало что получила от участия в совместной агрессии с нацистской Германией. Все захваченные территории Гитлер оставлял за собой. Муссолини и его окружение не хотели с этим мириться.
В мае 1939 года Муссолини заключил договор о военном союзе с Германией, получивший наименование «Стальной пакт». Тем не менее он не спешил следовать за своим союзником и до определенного времени воздерживался от враждебных действий против демократических государств, прекрасно понимая, что его Италия еще не была готова к большой войне в Европе. Однако когда Франция оказалась на грани поражения и только Великобритания в одиночку продолжала противостоять мощи казавшегося тогда непобедимым вермахта, Муссолини решил, что настало его время.
«Гитлер всегда ставит меня перед свершившимся фактом. На этот раз я готов отплатить ему той же монетой. Он узнает из газет о том, что я оккупировал Грецию так же, как я узнал о вводе немецких войск в Румынию», — с высокомерием римского патриция обронил Муссолини и бросил в бой итальянские дивизии.
Заместитель Муссолини по военному министерству генерал Каваллеро подготовил восемь пехотных и одну танковую дивизию, один гренадерский, один отдельный механизированный и два кавалерийских полка. Вся итальянская армия в то время имела в своем составе 59 дивизий двухполкового состава (1630 тыс. чел. в июне 1940 года).
Общая численность 9-й итальянской армии, предназначенной для оккупации Греции, достигала 140 тыс. человек, 250 танков, танкеток и бронемашин, 1000 самолетов, 700 орудий и около 1500 автомашин (с учетом реквизированных). Столь большое количество самолетов было предназначено для массированных налетов на греческие города. Итальянские руководители, следуя идеям национального теоретика генерала Дуэ о решающей роли авиации в будущей войне, рассчитывали на то, что множественными бомбардировками удастся подавить волю греческого народа к сопротивлению.
Стратегический плацдарм для нападения на Грецию итальянские фашисты стали готовить с апреля 1939 года после захвата Албании. Местность на албанском театре военных действий горная и труднодоступна для действий механизированных армий.
Но затем приоритеты итальянского политического руководства изменились. Интересно отметить, что еще летом 1940 года Италия готовилась к нападению на другую балканскую страну — Югославию. В июле Муссолини без обстоятельного политического обоснования приказал итальянскому главному штабу сухопутных войск разработать план операции против Югославии и произвести у ее границы стратегическое развертывание основной массы сухопутной армии. Во второй половине сентября 37 дивизий — две армии в первом эшелоне и одна во втором в качестве резерва — были развернуты на некотором удалении от югославской границы. Всех командиров ознакомили с их задачами. Это было единственное планомерно подготовленное и проведенное стратегическое развертывание, которое осуществила Италия за все время войны. В конце сентября, опять без убедительного обоснования и так же внезапно (скорее всего, из-за информации о стремлении Германии присоединить Югославию к странам «оси». — Примеч. авт.) стратегическое развертывание было прекращено и было приказано уволить из армии 600 тыс. человек, то есть провести почти полную демобилизацию, включавшую и возврат владельцам реквизированных для нужд армии автомашин, лошадей и мулов. К середине октября демобилизация была наполовину закончена. Тем более были удивлены начальник Генерального штаба вооруженных сил и начальник главного штаба сухопутных войск, когда их 14 октября вызвали к Муссолини, который объявил им, что существует политическая необходимость оккупировать Грецию. На обращенный к ним вопрос о том, какое количество войск и сколько времени потребуется для занятия исходных позиций в Албании, они ответили, что при условии участия Болгарии в этой войне кроме восьми дивизий, стоящих в Албании, потребуется еще 12 дивизий, и что для их переброски, включая необходимые корпусные и армейские части, а также части службы тыла, будет нужно три месяца. Этот срок казался вполне обоснованным ввиду очень небольшой мощности албанских портов и крайне неблагоприятного положения с транспортным сообщением в Албании, почти не имеющей железных дорог. Муссолини, видимо, был удовлетворен этой справкой. Удивление обоих генералов усилилось, когда Муссолини на следующий день вновь вызвал их и некоторых видных государственных деятелей в Палаццо Венеция и объявил, что он решил занять Ионические острова, в частности остров Корфу у входа в Адриатическое море, и затем захватить Салоники, чтобы укрепить позиции Италии на Средиземном море и сохранить итальянское влияние в Греции. Когда начальник Генерального штаба вооруженных сил маршал Бадольо спросил, проинформирована ли о предполагаемой операции Германия, по отношению к которой как к союзнику все же имеются обязательства, Муссолини резко ответил: «А нас проинформировали об операции в Норвегии? Нас спросили перед тем, как начали наступление на Западе? Действовали так, как будто мы и не существуем. Теперь я плачу той же монетой». Мнение своих военных советников, изложенное ими еще накануне, он считал, видимо, не заслуживающим внимания. Дело в том, что Муссолини получил от министра иностранных дел Чиано, который рассматривал Албанию, управляемую его министерством, как свою вотчину и был главным инициатором нападения на Грецию, успокоительные вести о предположительной реакции греков. Чиано сообщал, что ему удалось за крупные суммы денег привлечь к защите интересов Италии ряд видных деятелей, часть из которых даже входит в состав правительства. По его словам, в Греции только немногочисленная группа людей, представляющая собой состоятельную верхушку, склоняется на сторону Англии; основная же масса населения является политически нейтральной и скорее отрицательно относится к режиму Метаксаса. Кроме того, есть свои люди в греческой армии в Эпире, которая не будет воевать, а албанские части и «партизаны» в ходе наступления итальянской армии поднимут восстание среди родственного им населения Эпира.
В конце совещания был назначен день наступления. Первоначально его планировали начать 26 октября, но позднее, ввиду неблагоприятной погоды, отложили на 28 октября. Гитлеру, который в это время находился на пути в Монтуар и Андай, Муссолини написал письмо, в котором, однако, лишь очень неопределенными намеками говорил о греческих провокациях, которых он якобы больше не может допустить. Фюрер поспешил 28 октября во Флоренцию, где Муссолини поставил его перед совершившимся фактом. Гитлер делал веселую мину при плохой игре. Меньше чем за месяц до этого Муссолини уверял германского министра иностранных дел, что в настоящий момент главной своей задачей он считает войну против Англии, поэтому не будет предпринимать никаких действий против Югославии и Греции, а лишь намеревается осуществить захват Египта.
