Самый лучший аэродром — Мэзон Бланш — был захвачен без единого выстрела. Второй аэродром в Алжире, Бон, английские парашютные десанты заняли также без особых затруднений. Оборона французских войск, находившихся в Северной Африке, «была скорее символической, чем действительной»
[28].
Но все-таки сопротивление оказывалось и делалось это по приказу Дарлана, который, являясь по военно-политическому рангу старше генерала Жуэна, был в тот момент «главным начальником» Виши в Северной Африке. Напрасно генерал Жуэн пытался привлечь на свою сторону офицеров — лишь их незначительная часть бесповоротно последовала за ним. Французы оказывали очаговое сопротивление. Вместо теплой встречи, на которую рассчитывали американцы, взявшие с собой полковой оркестр, два британских эсминца отправились на дно в гавани Алжира. В Оране один из штурмовых батальонов 1-й американской танковой дивизии понес весьма приличные потери от действий французской морской пехоты, и еще два эсминца были потоплены со своими командами. Однако через сутки французское сопротивление полностью прекратилось.
В Касабланке в первые часы высадки дела американцев также шли с переменным успехом. Здесь британская разведка также заручилась расположением французского начальника генерала Бетуара. Но опять все пошло не так, как замышлялось. Постоянный представитель правительства Виши генерал Ногэс (иногда пишут Ногэ. — Примеч. авт.) сохранил верность Петэну, арестовал Бетуара и приказал отразить вторжение. Американским судам пришлось пустить на дно семь французских кораблей, прежде чем удалось высадить десант. Вишисты, войска которых дислоцировались в Марокко, потеряли около 3 тыс. своих солдат, а американцы — около 700 (убитыми и ранеными). Союзники решили нанести по Касабланке мощный удар, но когда бомбардировщики уже висели в воздухе, а судовая артиллерия наводила на город орудия главного калибра — французы спешно капитулировали.
Что касается де Голля, то он узнал о высадке американо-английских войск во Французской Северной Африке из газет. Леги рассказывал в своих мемуарах о том, что до последней минуты «планы высадки хранились в полном секрете от де Голля».
На все английские претензии американские военные руководители отвечали, что «организация де Голля кишит немецкими шпионами и что они не могут пойти на риск»
[29].
Английское министерство иностранных дел сделало все возможное для того, чтобы продвинуть де Голля по направлению к Северной Африке. Британский военный кабинет настаивал на прямом признании де Голля. Но против этого «решительно возражали как государственный секретарь Хэлл, так и президент»
[30].
Адмирал Дарлан всю вторую половину дня и половину ночи 8 ноября провел за совещательным столом. Затем он навестил больного сына. Усталый, он прилег на диван, когда раздался телефонный звонок. Офицер связи попросил адмирала немедленно переговорить с генералом Жуэном по срочному вопросу государственной важности.
Дарлан, измученный и ни о чем не подозревавший, отправился на встречу с Жуэном. Там его и задержали французские сторонники западных союзников. Эту операцию задумал и осуществил бывший генеральный консул США в Северной Африке Роберт Мерфи.
Что именно произошло той ночью, никогда официально не записывалось. В мемуарах Черчилля можно прочитать, что Дарлан, осознав, что попал в западню, повернул к Мерфи красное лицо и бросил: «Я давно знал, что британцы глупы, но всегда думал, что американцы умнее». Тем не менее этот человек без принципов, стараясь сохранить власть, пошел на переговоры с союзниками.
Верховный главнокомандующий Эйзенхауэр был очень взволнован этим известием. Дарлан предложил свои услуги американцам в самый решающий момент осуществления американского плана вторжения в Африку. Эйзенхауэра смущал вопрос в том, что же теперь делать с Жиро? Смогут ли Дарлан и Жиро работать вместе?
Командующий военно-морскими силами на Средиземном море адмирал Кеннингхэм напомнил Эйзенхауэру о том, как относился Черчилль к сотрудничеству с Дарланом перед разгромом Франции. В тот период возник вопрос о дальнейшей судьбе французского военно-морского флота. В связи с этим вопросом Черчилль заявил о необходимости во что бы то ни стало завладеть французским флотом, даже если бы для этого пришлось «поцеловать Дарлана в корму»
[31]. Выход нашли. Дарлана назначили верховным комиссаром в Северной и Северо-Западной Африке, а Жиро поручили командование всеми французскими вооруженными силами в этих районах.
Дарлан, действуя от имени «правительства» Виши, сам себя назначил верховным представителем по Северной и Западной Африке и подписал приказы всем сухопутным, воздушным и морским силам в Северной и Северо-Западной Африке прекратить сопротивление. 14 ноября 1942 года Эйзенхауэр сообщил о соглашении с Дарланом, а Дарлан официально подтвердил, что он перешел на американскую сторону.
Жиро выразил свое возмущение сделкой с Дарланом, но в конце концов вынужден был признать совершившийся факт. Заместитель Эйзенхауэра генерал Кларк заставил обоих французских военных руководителей работать согласованно. Дарлан возглавил гражданскую власть, в Жиро — вооруженные силы.
Узнав об измене Дарлана, Петэн сместил его и назначил генерала Ногэса генеральным резидентом вместо Дарлана. Но, следуя примеру Дарлана, генерал Ногэс также перешел на американскую службу, и его оставили губернатором Марокко.
Таким образом, высадка англо-американских войск во всех 11 пунктах побережья Северной и Северо-Западной Африки прошла с минимальными потерями.
Вскоре англо-американскому командованию с помощью Дарлана «удалось без единой жертвы заполучить на свою сторону Французскую Западную Африку и ее стратегически важный порт Дакар»
[32].
Чтобы понять суть последующих военных операций, заглянем на несколько недель вперед.
Вечером 24 декабря 1942 года Дарлан, приговоренный вишистами к смерти, был убит патриотически настроенным монархистом Фернаном Бонье де Ла Шапелем при загадочных обстоятельствах. Через 48 часов (26 декабря) убийца предстал перед судом военного трибунала и был расстрелян, но в 1945 году его реабилитировали. Но де Голля, в интересах которого косвенно действовал убийца, эта акция ни на шаг не приблизила к Северной Африке. Американское правительство тотчас же облекло генерала Жиро всеми полномочиями по линии гражданских и военных дел в Африке и установило во всех французских колониях режим военной оккупации.
Особой популярностью Дарлан у союзников не пользовался, его считали высокомерным французским националистом. Например, он потребовал от Эйзенхауэра разрешить привлечь 200 гвардейцев, чтобы отпраздновать годовщину победы Наполеона под Аустерлицем. Правда, и Жиро тоже не пользовался особым авторитетом.
