Тем временем, намного южнее, генерал Ясуока был занят транспортировкой своего отряда поездом на фронт по одноколейной железной дороге. Командир танкового взвода старший лейтенант Такешита считал, что дорога очень плохая; он помнил, как его поезд, нагруженный бронетехникой, скользил при подъеме. Между тем Ногучи был удивлен, с какой быстротой были погружены части на железнодорожные платформы. 20 июня в 9.00 утра войска отправились из Кунгчулинга, получив приказ лишь предыдущим вечером. Улыбка же его была грустной – все идет гладко до самого сражения!
Однако на уровне командиров взводов старший лейтенант Ирие из 3-го танкового полка отмечал бесчисленные проблемы, большие и маленькие: "Мобилизация была провалом. Мы не уделили внимания деталям и проверке (нашего оборудования). Не хватало касок и противогазов. У нас не было времени для личных вопросов. Во время передвижения началась дизентерия. Нужно было больше времени уделить на изучение тактики обеих сторон и подготовку к условиям ведения боевых действий.
На транспортировку отряда в Аршаань ушло 2 дня. 22 июня 1939 года Ясуока начал выгружать 2 танковых полка. Части проверяли свои машины на предмет механических повреждений и дефектов, потому что ничто не должно было быть упущено. Особое внимание было уделено состоянию артиллерийских орудий и боеприпасов, с хорошими результатами были проведены артиллерийские тренировки. В связи с отсутствием холостых снарядов, пришлось использовать дорогие боевые. Уровень выучки стрельбы из пистолетов, по словам Ирие, был неудовлетворительным.
24 июня 1939 года, боевая группа Ясуоки отправилась из Аршааня и сосредоточилась в 65 км вблизи от Хандагая, готовясь к продвижению к реке Халхин-Гол. Как говорил один из участников операции, рации в танках были неисправны, а штатная структура не соответствовала поставленным задачам. Что касается разведки, то с весны 1936 года Квантунская армия собрала информацию о местности и общих чертах территории между Чянчуньмяо и Хандагаем, которая оказалась впоследствии полезной в оперативном и тыловом отношении. Штаб бригады Ясуоки и командиры подразделений продумывали продвижение, высылали вперед группы по ремонту дорог, устанавливали отметки и назначали команды контроля движения. Но в Хандагае Ногучи вскоре заметил, что колонны войск прибывали без грузовиков, и был этим встревожен. Из-за прошедших дождей грузовики застревали в болотах, так как в степи не было ни мощенных, ни улучшенных земляных дорог. Называемые дорогами "караванные пути" в долине Халхин-Гола после продвижения войск стали еще грязнее и болотистее.
С помощью толстых досок и щитов танкисты и пехотинцы кое-как протащили гусеничную технику, но грунтовые дороги были безнадежно испорчены, так как танки разворотили все пути, и колесная техника не могла двигаться. Полоса длиной в несколько километров напоминала реку из грязи. Некоторые транспортные части иногда проходили за целый день один километр. Майор Мацуичи Нюмура (Nyunlura Matsuieni) говорил, что грязь доходила до лодыжек людей и ведущих мостов грузовиков. Для буксирования колесной техники приходилось использовать танки. Машины часто застревали и ломались. Эта проблема еще больше усложнялась, когда маршрут проходил по холмистой местности.
Офицер из роты обеспечения 3-го полка на новеньком шестиколесном дизельном грузовике вез танковые снаряды, мины и пулеметы. Ночью 23 июня он отправился из Аршааня и утром попал в болото. Несколько десятков грузовиков завязли в грязи и постепенно погружались в нее, пытаясь выбраться. Солдаты присоединили веревки и канаты и пытались вытащить боевые машины. К 25 июня из 17 ротных машин только 9 прибыли в Хандагай. Всему батальону потребовалось 2 дня с 13.40 23 июня по 25 июня для того, чтобы добраться до Хандагая.
Ясуока напомнил Ногучи, что танки без топлива все равно что "мертвые крепости". Майор извинился и объяснил, что все дерево было порублено инженерными подразделениями на доски для дорог. До сих пор невозможно было предугадать, когда подъедут грузовики. В тот момент фермерский трактор вытаскивал одну за другой машины из грязи. Ясуока заметил, что существует постоянная потребность в инженерных войсках и их нужно было посадить на машины в первую очередь.
Сначала боевая группа Ясуоки не была обеспокоена тем, что пехота могла оторваться на марше, пока танки ждут топливо. Ведь танки могли продвигаться с большей скоростью и после того как они были заправлены. Но согласно первоначальному замыслу, предполагалось нанести удар в тыл противника после того, как части переправятся через реку; теперь же едва хватало топлива и не было достаточно материалов для наведения моста через реку- Как оказалось, японские танки не могли двигаться по неустойчивому понтонному мосту, временно возведенному императорскими войсками через реку Халхин-Гол. Как же рассчитывал отряд Ясуоки, у которого не было средств для наведения моста, переправиться на левый берег? Теоретически танки могли форсировать реку глубиной один метр, но при этом были необходимы точные сведения о реке, и это зависело от твердости грунта ее дна. При детальном рассмотрении намеченной переправы через реку Халхин-Гол она (река) оказалась слишком широкой и глубокой. Обескураживающие доклады разведки только укрепляли общее мнение, что форсирование реки 2 танковыми полками невозможно. Требовалось иное решение. В худшем случае, думал Ногучи, японцы могли использовать некоторое количество танков в качестве "быков" для импровизированного моста. Была также фантастическая идея использовать мосты противника. Советские войска переправили технику на правый берег, так почему бы не использовать их мосты, число которых могло быть от 2 до 5, чтобы переправить японские танки на другой берег? Если же противник взорвал пролеты, то инженерные полразделения, направленные Ясуокой, их восстановят.
Отсутствие реального способа переправиться через реку и пересечь болотистую местность лишь усугублялось нехваткой топлива для танковых частей при ведении продолжительных боевых действий; сложилась ситуация, с которой еще не сталкивался штабной офицер Ногучи. Средние танки при движении буквально пожирали драгоценное топливо. Однако транспортные части Императорской армии стремились ускорить продвижение личного состава за счет топлива, продовольствия и боеприпасов, следуя лозунгу "Все войска на линию фронта!". Ногучи чувствовал, что необходимость в топливе для танков впоследствии будет важнее, чем "вытаскивание" войск или наведение понтонов. Грузовики из-за нехватки топлива не могли перебраться на другой берет реки, но танки должны были достичь реки и, возможно, переправиться через нее. Больше всего Ногучи опасался того, что при доставке топлива только на 1-2 заправки танки не смогут выполнить задачу. Поэтому он самое большое внимание уделил поставкам топлива со складов в Аршаане, куда поезда прибывали без задержек, в Хандагай. В Аршаане он также обсуждал в течение нескольких дней ряд организационных проблем с капитаном Шохеи Като (Kato Snohei), штабным офицером Квантунской армии и своим старым приятелем. Хотя Ногучи сам был офицером Квантунской армии, он не мот обвинять кого-либо в нерасторопности, поскольку был назначен в группу Ясуоки и являлся заинтересованным лицом; но Като, возможно, мог, так же как и офицеры связи, контролирующие 23-ю дивизию. Тыловая служба Квантунской армии отправила запрос маньчжурскому правительству на предмет ремонта худшего участка дороги. Несколько сотен работников прибыли для решения этой задачи под руководством гражданского инженерного отдела, но результаты оказались плачевными.
