— У меня для тебя новость, — она сделала паузу, но реакции не последовало. Макс по-прежнему не смотрел на нее, намазывая масло на толстый ломоть хлеба. Ладно, и эту неприятность она переживет. — Я договорилась с Самоделкиным — через три дня он нас увезет отсюда.
Макс замер на мгновение с ножом в руке, а потом посмотрел на нее. Что это значит? Он словно не рад. Она тут все село оббегала в поисках оказии, а он… приспособленец чертов! Но вслух она сказала совершенно другое, решив не накалять атмосферу:
— Только, прошу тебя не распространяться. А то мало ли что…
— Как скажешь, — кивнул он и снова вернулся к бутерброду.
И это все? Тут уж Вера не выдержала и повысила голос:
— Макс! Все в порядке?! Ты смотришь на меня так, словно я тебе с рубля сотню не сдала. Поделись, может я тебя обидела чем?
Показалось ей, или он скривился? Не хватало еще, чтобы он реагировал на нее, как на назойливую муху. Теперь уже настала ее очередь обижаться.
— Если ты думаешь, что одному тебе тяжело, то очень сильно ошибаешься. Согласись, мне в последнее время пришлось несладко. Это ведь не на тебя сразу навалилось столько всего, а на меня! И я тебя не звала на выручку. Ты сам приехал и еще на меня и обижаешься, ну или дуешься… не знаю. И вообще, — добавила она, глядя на него исподлобья, — если бы не я, не сидел бы ты сейчас тут.
Некрасиво, конечно, намекать на то, что он обязан ей выздоровлением, но в этот раз тормоза не сработали, и Вера высказала все. Понимала, что ведет себя, как неблагодарная свинья, что с приездом Макса ей стало ощутимо легче, но остановиться не могла. Сыграло роль все — и свалившаяся на голову любовь, и усталость, и желание уехать как можно скорее. Она собиралась вывалить на его голову новую волну упреков, когда он накрыл ее руку своей и как-то очень серьезно посмотрел на нее.
— Вер, я все понимаю. И не считаю тебя в чем-то виноватой. Вернее, я не дуюсь на тебя. Настроение плохое, да, но ты не виновата.
— Тогда кто?
Он молчал какое-то время, словно борясь с собой, с какими-то внутренними противоречиями. Наконец, ответил:
— Никто не виноват, кроме меня.
— Да в чем, Макс?! — не выдержала и закричала Вера. — Что случилось в последнее время, что ты так переменился.
Ох как не хотела она вот этой вот откровенности. Но он сам подбил на нее. Куда как лучше было отмалчиваться и делать вид, что ничего не произошло.
— Если ты о том, что произошло между нами, то забудь. Это ведь ничего…
Договорить она не успела, потому что он прижал пальцы к ее губам. Оставалось только хлопать глазами и рассматривать его ласковую улыбку.
— Не говори того, о чем пожалеешь. Я скажу ровно один раз, хорошо? А ты молчи, — он подождал ее ответного кивка и только потом убрал руку. — То, что произошло между нами было прекрасно. Мы оба этого хотели. Это самое красивое, что может быть между мужчиной и женщиной. Мы оба поддались порыву, и не надо об этом жалеть. Оставим все в воспоминаниях — приятных воспоминаниях, — закончил он грустно.
У Веры на глаза навернулись слезы умиления. Как же красиво он это сказал! Она даже не думала, что он так умеет. В душе шевельнулась робкая надежда, что возможно и он к ней испытывает что-то посильнее дружбы. Но следующие слова Макса разрушили всю иллюзию счастья.
— Мне нужно тебе кое-что рассказать… только, боюсь это тебя очень сильно расстроит.
— Вряд ли меня что-то уже может сильно расстроить, — попыталась пошутить она, борясь с нехорошими предчувствиями.
— Это касается Никиты…
— И что с ним? — Вот уж про кого она в данную минуту вообще не думала.
— Я знаю, что он тебе нравится. Не отрицай, — прервал он готовые сорваться с губ Веры возражения, — это видно невооруженным глазом. Я же не слепой, — улыбнулся он. — Так вот, Никита не тот человек, что тебе нужен.
— Вот как? И почему же?
Вера запоздало подумала, что вопросами своими только подтвердила его загадку. А потом уже упрямство и ущемленное достоинство помешали ей разуверять его.
— Сегодня он мне рассказал про себя, — продолжил Макс, с трудом подбирая слова. — Ты знаешь, что приехал он сюда два года назад, а до этого жил в монастыре.
— Где?
— В мужском монастыре. Он монах, понимаешь? К тому же, черный, — Макс внимательно смотрел на нее, изучая реакцию. Вера старалась и виду не подать, насколько удивлена новостью. — Он дал обет безбрачия, когда постригся в монахи. Только жить в монастыре не смог, захотел вернуться в люди. И это еще не все…
— Он прилетел с другой планеты? — усмехнулась Вера, впрочем, получилось это невесело. Теперь она многое стала понимать — в частности то, почему сосед ведет настолько замкнутый образ жизни.
— Как я не пытался разуверить его, но он считает тебя ведьмой и ненавидит всей душой.
Тут Вера не выдержала и рассмеялась, отчего у Макса глаза на лоб полезли. Ну конечно, он-то думал, что она сейчас начнет биться головой об стену с горя. Только, комичнее ситуации и не придумаешь. Она приставала к монаху, который считает ее ведьмой! Анекдот, да и только. Знал бы Макс, насколько мало ее сейчас волнует сосед. Она и думать о нем забыла в последние дни. Да и не была она влюблена в него — принимала влечение к мужской красоте за влюбленность. Хорошо хоть глупостей не успела натворить. Спасибо Антонине — вовремя отвела! Вот что, значит, мучило его, портило настроение? А она-то в какой-то момент подумала, что Макс испытывает любовные муки, сохнет по ней. Дура ты, Вера, непроходимая! И мужики вокруг тебя какие-то неполноценные — один черный монах, а другой слепой праведник. Впрочем, все к лучшему. Теперь, когда она точно выяснила, что Макс к ней ничего не испытывает, легче будет его забыть. Только, почему на душе так паршиво?
— Рад, что все не зашло слишком далеко, — аккуратно резюмировал Макс, по всей видимости, все еще сомневаясь в ее адекватности.
— Представляю, как потрепала ему нервы, — усмехнулась Вера. Она решила не разрушать теорию друга. Пусть думает, что Никита ей очень нравится, вернее, нравился. Так проще маскировать свои истинные чувства. — Все нормально, Веснушкин. И эту неприятность я переживу. Главное, что скоро мы будем дома. Осталось потерпеть всего три дня.
Вера не сомневалась, что они без труда купят обратные билеты на поезд. Ранняя весна — не сезон отпусков, вряд ли поезда ходят переполненные. Главное добраться до Богородского, а там считай уже дома.
— Как у тебя продвигается книга? — сменил тему Макс.
— Материал собран, осталось его оформить.
— А когда нужно отправить ее в издательство?
— Через две недели.
— Успеешь?
— Думаю, да… Я уже начала редактировать. А дома процесс пойдет быстрее.
— Ценная получится вещь. Любое издательство такую с руками оторвет.
