— Ну ты даешь! — устало усмехнулась Вера. — Я бы не додумалась.
— Целителям тоже нужно есть и отдыхать. Сейчас быстренько перекусим, и ты вздремнешь немного.
Обед он соорудил моментально, из того, что осталось со вчерашнего дня. Вера отстраненно наблюдала за Максом и чувствовала, что держать глаза открытыми становится все труднее. На нее навалилась какая-то вековая усталость.
— Давай-ка, вставай и перебирайся на кровать, — услышала она сквозь дрему и почувствовала, как сильные руки Макса подхватили ее и переложили на что-то мягкое. Она улыбнулась сквозь сон и потерлась носом об подушку, уловив его запах. А потом провалилась в небытие.
Два часа пролетели, как один миг. Разбудил ее опять же Макс.
— Ты как? — спросил он, вглядываясь в ее лицо.
— Вроде нормально. А что, уже пора?
Она бы спала до вечера, а потом бы запросто ушла в ночь, не разбуди он ее.
— Они уже вернулись. Сможешь вести прием? — с сомнением в голосе спросил он.
— А куда деваться? — Она потянулась и встала с кровати. — Они же все равно не уйдут. Зови, давай…
И понеслось… У одного палец опух, в сапоге не помещается, у другого мозоль никак не заживает. Дед один съел что-то не то — с толчка не слезает. Даже пришлось его без очереди принять, так стонал возле двери. Мамаша с ребенком приходила. Видите ли, ей кажется, что ребенка сглазили, потому что плачет все время. А про то, что у мальца режутся зубки, она и не подумала — это ей объяснила нерожавшая Вера. Пара человек только обратились с чем-то стоящим: мужика привели с сильным сотрясением мозга, кирпич ему на голову упал, да тетка пришла, ни стоять, ни сидеть не может — геморрой замучил. Ну а что, пришлось лечить — задницу ей заговаривать. Куда ж деваться?
Макс только и делал, что «летал» в подсобку, набирал травы. Время от времени говорил Вере что-то типа: «Пустырник закончился» или «Горечавки осталось на раз». Ну конечно, запасы Антонины ведь не бесконечны, да и не пополнялись давно. А народу за все время пребывания здесь приняла Вера видимо-невидимо. Вот и заканчивается все. А где она сейчас травы найдет, под снегом-то? Да и не надо ей, потому что послезавтра отчаливает она полуденной лошадью, как сказал ей накануне Самоделкин. Хорошо все-таки, что от алкоголизма его излечила.
Часов в пять заглянул Ваня. Потоптался на пороге, но пройти не решился, видя, что во дворе еще полно народу.
— Извини, Ванюш, не приглашаю, — развела руками Вера. — Сам видишь, что твориться. Ты попозже приходи.
— Нее, позже не смогу — уроки нужно делать. Побег я тогда. До завтра!
А завтра разве будет по-другому? Зато потом уж точно все изменится. Потерпеть осталось еще один день, ну полтора.
Закончили они ближе к девяти. Макс дописывал историю последнего пациента, и заметно было, как от усталости у него подрагивает рука. Да и бледноватым он казался. Вера вообще валилась с ног, даже на стуле сидела с трудом, облокотившись о стол и подперев голову. И все же работать с Максом вдвоем оказалось несравнимо легче, одна бы она с таким потоком народа не справилась. Хорошая из него ассистентка получилась.
— Фух, — откинулся он на спинку стула и смахнул со лба несуществующий пот. — Ну и умотался я сегодня. Ты как? — спохватился он.
— Лучше, чем обычно, — улыбнулась Вера, обратив внимание, какой порядок в бумагах царит на столе. У нее обычно все разбросано и, выпроводив последнего пациента, она еще и тут вынуждена убираться.
— Проголодался, как собака. Слушай! — уставился он на нее во все глаза. — А ведь ты вообще сегодня целый день не ела!
— Веришь, я была так занята, что как-то об этом и не думала, — у Веры вырвался нервный смешок.
— А сейчас хочешь?
— Еще как! Надо разогреть остатки еды…
Она уже хотела встать, как услышала:
— Куда?! А ну-ка сиди и не рыпайся, — с улыбкой добавил он. — Я сам.
Через полчаса они прихлебывали горячий чай и сметали со стола все, что под руку попадалось. Эдак она растолстеет — обжираться после шести. Хотя, точно не успеет.
— А знаешь, мне сегодня неоднократно предлагали деньги за излечение. Ну, как твоей секретарше, — проговорил с полным ртом Макс.
— Еще чего не хватает! Еще я денег с них не брала. Итак, вон продуктов целую комнату натащили. Не знаю, что делать с ними. Так и придется нам тут с тобой все бросить. А уж деньги их мне и подавно не нужны, да и стыдно как-то.
— Стыдно, когда видно, — пробормотал Макс. — Пошутил я, пошутил, — замахал он руками, когда она чуть не набросилась на него с кулаками. — Правильно делаешь, что не берешь. Я бы так же поступил.
Через какое-то время он снова заговорил:
— Вер, мне показалось или большинство сегодня пришли на тебя поглазеть, а не болячки свои лечить?
— Не показалось. И так каждый день. Совсем обнаглели. Любопытство гонит людей черте откуда. И не стыдно же… А мне принимай каждого.
— С этим нужно что-то делать, — снова словно самому себе сказал Макс.
Не нужно ничего делать. Скоро они уедут отсюда навсегда.
Глава 17
А на следующий день нервы Веры окончательно сдали. Когда с утра пораньше ее разбудил шум во дворе, она соскочила с печи, готовая растерзать любого, кто войдет в дверь.
— Пошли все на фиг! Не приму больше ни единого человека! — закричала она в закрытую дверь, не обращая внимания на то, что Макс еще спит. Про него она вообще забыла.
Вера спала сегодня отвратительно. Всю ночь ей снилось, как народ все валит и валит к ней. Дверь во сне была открыта нараспашку, и все заходили прямо в дом, пока не набилась толпа народу. Вера сидела за столом и чувствовала, как ее зажимают со всех сторон. Каждый что-то говорил, и гул ночной какофонии до сих пор звучал в ее голове.
— Что случилось? — сонный голос Макса прорезал вязкую толщу злобы в голове Веры.
— Случится, если они сейчас же не уберутся отсюда!
Она подбежала к двери и задвинула на ней массивный засов, которым до этого не пользовалась. Раньше она и запирала-то ее только на ночь, на хлипкий и сомнительный замок. А днем и вовсе не закрывала. Сама не знала, почему ведет себя так беспечно. Ведь родилась и выросла в городе, где все живут в своих квартирах, как в маленьких крепостях, и в гости друг к другу ходят исключительно по приглашению и предварительной договоренности. А тут на тебе — дом открытых дверей.
Вера вцепилась в шкаф в тщетной попытке отодвинуть его от стены.
— Я вам покажу целительницу, уроды чертовы, — бормотала она, упираясь руками в лакированную панель и скользя ногами по полу. — Нашли дурочку! Хоть умрите все там, во дворе. Ни единого больше не пущу… Так и просижу взаперти до завтра. А завтра радостно помашу вам всем ручкой.
