Сокрушить Финляндию Сталину не удалось, но от нее (по условиям мирного договора, заключенного в марте 1940 г.) были отторгнуты обширные территории на Карельском перешейке и в Западной Карелии (с Выборгом), часть Лапландии и т. д. Вслед за этим последовало вмешательство в других регионах, обещанных Москве по секретному протоколу. Внешнеполитической экспансии благоприятствовал разгром Германией французских и британских войск на Западном фронте в мае-июне 1940 г., после которого ни о какой военной операции Западных держав против Советского Союза уже не могло быть и речи. Еще осенью 1939 г. Эстония, Латвия и Литва, в отличие от Финляндии, согласились подписать договоры с СССР, и на их территории были размещены советские войска. В июне 1940 г. советское правительство предъявило трем прибалтийским странам ультиматум, потребовав передать власть просоветским режимам, а затем направило туда вооруженные силы. В июле Литва, Латвия и Эстония были провозглашены «Советскими Республиками», а затем включены в состав СССР. В июне советское правительство предъявило ультиматум и Румынии, потребовав уступить Бессарабию и Северную Буковину, а затем ввела на эти территории войска и аннексировало их.
Казалось, между Германией и Советским Союзом установились отношения прочной дружбы, которые подкреплялись значительными советскими поставками продовольствия, топлива и стратегических материалов. В действительности, однако, между обоими государствами вскоре вспыхнули острые разногласия относительно передела Восточной Европы. Германия была недовольна включением Прибалтики, Бессарабии и Буковины в состав СССР, а Советский Союз — усилением германского влияния в Румынии и Финляндии. Венский арбитраж, по которому Германия заставила Румынию уступить Венгрии Трансильванию, в Москве сочли нарушением советско-германского пакта, поскольку все было проведено без консультаций с Советским Союзом. В ноябре 1940 г. Молотов посетил Берлин и провел переговоры, в ходе которых германская сторона предложила СССР принять участие в разделе Британской империи и присоединиться к пакту Германии, Италии и Японии (Антикоминтерновскому пакту). Москву, напротив, больше интересовали проблемы Польши, Турции, Болгарии, Румынии, Югославии и Греции. Советские требования включали заключение договора с Болгарией и предоставление СССР баз в этой стране, установление более выгодного режима Черноморских проливов, признание советских интересов в северо-восточной Анатолии и Северном Иране, вывод германских войск из Финляндии и отказ Японии от концессий на Северном Сахалине. Переговоры провалились, и в декабре 1940 г. Гитлер подписал план нападения на Советский Союз — план «Барбаросса»
337. Начало операции было намечено на май 1941 г., но ее пришлось отложить из-за антигерманского военного переворота в Югославии. Новое югославское правительство обратилось за помощью к Советскому Союзу, и Германия поспешила бросить туда свои войска. События на Балканах ясно продемонстрировали, что империалистическое соперничество между нацистской Германией и сталинским государством вступило в решающую фазу. 22 июня
1941 г. армии Германии и ее союзников вторглись на территорию Советского Союза. СССР официально вступил во Вторую мировую войну — совсем не на той стороне, как можно было предполагать вначале. В июле 1941 г. Советский Союз заключил союзное соглашение с Великобританией, а в
1942 г. — с США.
Сталинский режим сразу же объявил конфликт с Германией «Отечественной», то есть не классовой, а национальной войной — не против германской буржуазии, а против «немцев» как таковых. Осенью 1941 г. Сталин разъяснял представителям США и Великобритании на совещании в Москве: «(…) Народ не хочет сражаться за мировую революцию; не будет он сражаться и за советскую власть…Может быть, будет сражаться за Россию». С сентября 1941 г. были депортированы немцы Поволжья (более 900 тысяч человек) — только за свое происхождение. В декабре со всех военных газет и знамен военных частей был снят лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»; его заменил девиз «Смерть немецким оккупантам!». Причиной было названо опасение, что интернационалистский лозунг может «неправильно ориентировать» солдат
338.
Режим стал активно ссылаться на военные традиции Московского царства и Российской империи, историю конфронтаций с «немцами» — начиная с сражений с Ливонским орденом в XIII веке. На свет были извлечены в качестве «героев» князья Александр Невский и Дмитрий Донской, царские полководцы А.В.Суворов и М.И.Кутузов. Ради раздувания патриотической кампании Сталин пошел даже на примирение с православной церковью.
Впрочем, поначалу казалось, что националистическая идеологическая установка воспринималась массами отнюдь не бесспорно. Прежде всего, люди не хотели войны; к тому же пострадавшие от коллективизации крестьяне и «закрепощенные» рабочие не слишком горели желанием защищать сталинский режим. «Кого мы идем защищать? — спросил, например, один из призывников в июне 1941 г. на сборе военнообязанных в сельсовете в Курской области. — Коммунистическую партию? Зачем она нам нужна? Их надо — коммунистов — всех повырезать»
339. Подобные настроения фиксировались органами государственной безопасности по всей стране. К тому же, среди части населения еще со времен революции были распространены интернационалистские настроения, национальной ненависти к немцам люди не испытывали. Как признавал впоследствии писатель И.Эренбург, который в годы войны был одним из ведущих антинемецких пропагандистов (ему приписывается лозунг «Убей немца!»), в 1941 г. он «не раз слышал от красноармейцев, что солдат противника пригнали к нам капиталисты и помещики, что, кроме Германии Гитлера, существует другая Германия, что если рассказать немецким рабочим и крестьянам правду, то они побросают оружие <…> Наша армия в первые месяцы не знала подлинной ненависти к немецкой армии»
340.
Антивоенные настроения среди населения подкреплялись катастрофическими военными неудачами советской армии. В ноябре 1941 г. германские войска стояли под Москвой. Ленинград был блокирован германскими и финскими частями, зимой начался чудовищный голод, продолжавшийся и в 1942 г. (он унес жизни, по разным подсчетам, от 640 до 750 тысяч ленинградцев). Нехватку продовольствия, несмотря на карточную систему, ощущали и жители других районов страны. Особое возмущение людей вызывало то, что партийное и государственное начальство не испытывало существенных трудностей с питанием и снабжением, даже в блокадном Ленинграде, а иногда получало и деликатесы (шоколад, икру)
341. В Москве в 1942 г., как явствует из дневниковых записей британского журналиста А.Верта, в ресторане «Националь», подавали икру, балык, осетрину, куриные котлеты, мороженое и кофе с коньяком и ликером406.
