Дуся вовсе так не думала, она-то, конечно, знала, в чем тут дело, и сама приложила руку к благополучному исходу. Но рассказывать потерпевшей не собиралась. Ни к чему это. Они с Верой заключили соглашение, та его выполнила, а этой Инессе болтать нужно меньше и за вещами своими следить.
— Вот, подпишите здесь и здесь, — сказала она, — и… вы уверены, что больше ничего у вас не пропало?
— Да… конечно, кулон и деньги, а что еще-то?
Дуся была женщина наблюдательная, она уловила крошечную заминку в ответе потерпевшей.
И тут же перед глазами встала вчерашняя сцена, когда толстая девица с жирными патлами со всего размаху наступила на маленькую шкатулку или коробочку, а потом другая, похожая на ворону, перебросила обломки через забор.
Зря не спросила она тогда ничего у Веры. Хотя хитрая девчонка ни за что не призналась бы.
— Ну, хорошо, вот ваш пропуск, — улыбнулась Дуся, — всего вам хорошего, и давайте больше не встречаться.
— Да уж, век бы здесь не бывать! Ой, простите! — И потерпевшая, смущенно потупившись, вышла из кабинета, а Дуся убрала ненужную больше папку в ящик стола. Вечно Петька все разбрасывает, никакого порядка с ним…
Инесса Прохорчук вышла из отделения полиции и глубоко вдохнула холодный воздух. Слава тебе, Господи, все позади. Она осталась при своих, и не нужно ходить больше в полицию. И забыть поскорее эту историю. Новые замки мастер сегодня вставил, ключи никому не давать, даже сестре. И права та толстая полицейская — осторожнее надо быть, сумку вообще из рук нигде и никогда не выпускать.
Как жалко было бы того кулона, он ей так нравился. Как увидела его в той лавочке — так и на цену не посмотрела, поняла, что ее вещь. Камень синий-синий, такой красивый! Примерила — и поняла, что не сможет не купить. А что, нужно же хоть как-то себя баловать! Кроме себя самой, больше никто не побалует.
От этой мысли привычно защемило сердце. Еще несколько дней назад думала она, что есть у нее человек, с которым она будет счастлива. Вроде бы серьезные у него были намерения, во всяком случае, ей, Инессе, так казалось.
Да ладно, придумала она себе все, хотела верить, а Володечка этот так только время с ней проводил, от нечего делать. Ел-пил за ее счет, обихаживала она его, а у него, подлеца, оказалось таких как она, дур последних, трое. И каждая считала, что он ее замуж возьмет. Нет, ну какие же мужики все сволочи!
Инесса-то ни сном, ни духом, та, другая баба, их где-то видела. Выследила, да и устроила скандал прямо на улице. Хорошо хоть не дома, а то от соседей сраму не оберешься.
И не то что бы очень уже она Володьку любила, а просто жалко стало трудов своих, да сил, да денег, да времени. Могла бы на себя все потратить. А что, ей деньги с неба не валятся, все самой зарабатывать нужно.
Ладно, все хорошо, что обошлось. Кулон вернулся, и деньги. А про тот перстень она и говорить не стала в полиции. Потому что перед собой-то хитрить не стоит, некрасиво она тогда поступила, не по-божески. Ну, никто не узнает…
В тот день Инесса пришла с работы пораньше. Начальница, Раиса, разрешила ей поработать дома. Не то что бы по доброте душевной, с добротой у Раисы было напряженно — просто работы накопилась чертова прорва, и до конца рабочего дня Инесса ни за что бы не управилась. А дома, как говорится, и стены помогают.
Лифт, как всегда, не работал. Инесса поднялась на свой четвертый этаж и увидела возле двери соседней квартиры пожилую соседку Валентину Гавриловну.
С Валентиной Инесса была в сносных отношениях. То есть особенно близкой дружбы между ними не было, Инесса вообще не имела склонности дружить с соседями, но при встрече с Валентиной они здоровались, поздравляли друг друга с праздниками, иногда одалживали друг другу соль или муку, а время от времени, опять же перед праздниками, соседка угощала Инессу пирожками собственного изготовления.
Пирожки были вкусные — с маком и медом. Валентина всякий раз уточняла, что рецепт этих пирожков она унаследовала от бабушки. Бабушка у нее по части готовки была большая мастерица.
Инесса поначалу вежливо отказывалась от пирожков, но Валентина настаивала — говорила, что привыкла печь, а одной ей столько ни за что не съесть.
И вот сейчас Валентина Гавриловна, как-то странно ссутулившись, стояла перед дверью своей квартиры и пыталась попасть ключом в замочную скважину.
— Валентина Гавриловна, что с вами? — спросила Инесса, замедлив шаги.
— Что-то нехорошо, — ответила соседка заплетающимся языком, — видно, погода… атмосферное давление высокое… да еще лифт не работает, пришлось пешком подниматься… ничего, сейчас полежу полчасика и пройдет…
У Инессы не было ни времени, ни желания заниматься благотворительностью. Она придерживалась того мнения, что каждый должен заниматься своими собственными делами, а помогать посторонним — это только для бездельников. Соседка пожилая, а у пожилых людей вечно какие-то проблемы со здоровьем.
Инесса подошла к своей двери, полезла в сумку за ключами…
И в это время за спиной у нее что-то звякнуло.
Инесса невольно оглянулась и увидела, что Валентина Гавриловна выронила свои ключи и теперь безуспешно шарит по полу, пытаясь их поднять.
Инесса подошла к ней, наклонилась, подняла ключи и хотела отдать их соседке, но, увидев ее вблизи, перепугалась.
Валентина Гавриловна была бледна до синевы, она тяжело дышала и едва держалась на ногах.
Инесса была человеком равнодушным, чужие неприятности ее не трогали, но и равнодушие имеет свои границы. Соседке явно было очень плохо, ей нужна была помощь.
Инесса взяла у Валентины сумку, подставила ей плечо, свободной рукой вставила ключ в замочную скважину, открыла дверь и помогла соседке войти в прихожую.
Валентина дышала тяжело, с хрипом.
Инесса помогла ей переобуться, провела в комнату, усадила на диван, потом помогла прилечь.
— Спа… спасибо тебе, Инночка… — прохрипела соседка. — Сейчас… отдышусь…
— У вас, может, лекарство какое-то есть? — спросила Инесса, озабоченно глядя на соседку.
— Да, вон там, на столике… тридцать капель…
Инесса нашла пузырек — всего лишь корвалол, накапала в стаканчик, долила воды, поднесла к губам старой женщины. Та с трудом выпила — капли текли по морщинистому подбородку, но дыхание было все таким же тяжелым и хриплым. Да Инесса и сама понимала, что корвалол явно слабоват для такого случая.
— Нужно неотложку вызвать, — решила она наконец.
— Не стоит… — едва слышно ответила Валентина. — Я отлежусь… отдышусь… ты иди, у тебя дела…
— Да где вы отлежитесь! Видели бы вы себя со стороны! — Инесса взяла со столика телефон, набрала номер, описала симптомы, продиктовала адрес. Диспетчер тут же сказала, что высылает бригаду.
