Лейт вначале просто наблюдал за их спорами, развалившись на своем стуле и почти не скрывая усмешки. Он притащил с собой из столовой огненное яблоко и, по-видимому, уделял больше внимания тому, чтобы сплевывать косточки точно в мусорное ведро, чем бесплодным проявлениям инженерной мысли своих товарищей.
– Ты уже десять лет летаешь на этой Шаэлем стукнутой птице, – сказал Валин. – Может, тебе есть что добавить?
– Выбирай выражения, когда говоришь о моей птичке, – отозвался Лейт, сплевывая очередную косточку в направлении корзины и снова промахиваясь. – Женщины приходят и уходят, а Суант-ра все эти годы была мне верна.
– Очень романтично. Может, у тебя есть какие-нибудь идеи, чтобы помочь нам?
Пилот пожал плечами.
– Я сижу наверху. От всего сердца желаю вам удачи, конечно, но, мне кажется, то, что происходит там у вас на когтях, – это ваши проблемы.
– Наша проблема, мать твою, – рявкнула Гвенна, – состоит в том, что ты так и не научился летать правильно!
– Что значит правильно? – рассудительно заметил Лейт. – На мой взгляд, нельзя сказать, что существует один правильный и один неправильный вариант; есть целый спектр возможностей, каждая из которых…
– Ох, во имя Хала! – взмолился Валин. – Оставь ты свои долбаные штучки хотя бы на минуту!
Он внимательно посмотрел на приятеля. Лейт мог хорошо соображать, но поскольку считал, что все их предприятие не имеет особого отношения к его собственной задаче, он явно не собирался пускать в дело эту свою способность. С другой стороны, если бы случилось что-нибудь такое, что вовлекло бы его лично…
– А что, – предложил Валин с невинным видом, – если мы посадим на спину птицы двоих человек? Как справедливо заметил Лейт, держаться там гораздо проще.
Талал собрался было что-то возразить, но вовремя понял, куда клонит Валин, и промолчал.
– Двоих? – вскинулся Лейт, со стуком опуская все четыре ножки стула на пол. – И куда же ты собираешься посадить второго?
– Прямо позади тебя. Он мог бы держаться, обхватив тебя за пояс.
– Если какой-то идиот будет держаться за мой пояс во время маневрирования, он просто стащит меня с птицы!
– К счастью, – вставил Талал, – мы не идиоты.
Анник взглянула на него, приподняв брови.
– Я просто хочу сказать, – продолжал Валин, развивая успех, – что мы должны рассмотреть все доступные нам варианты. Если мы не можем сообразить, как сделать так, чтобы все четверо оставались на когтях во время полета, возможно, нам следует перебросить одного человека наверх.
Услышав это, Лейт швырнул недоеденное огненное яблоко в ведро и взялся за проблему по-настоящему.
Возникла необходимость найти компромиссное решение между скоростью и безопасностью. Обеспечить быструю высадку труда не представляло – это всего лишь значило, что тебе было почти не за что держаться во время головокружительных маневров, пока птица подлетала к месту. С другой стороны, множество ремней, застежек и узлов, предполагаемых общепринятой системой, обеспечивали отличную безопасность – можно было спокойно уснуть, болтаясь на когтях птицы, – но сильно тормозили высадку.
– Что нам нужно, – не выдержал Лейт после того, как они еще почти час ходили кругами, повторяя одно и то же, – так это перестать возиться с долбаными пряжками. Почему бы не сделать так, чтобы они попросту взрывались?
Гвенна выпятила губы, подумала и медленно кивнула.
– Ни в коем случае, – отрезал Валин, прежде чем она успела начать. – Мы не собираемся взрывать ни себя, ни свои пряжки!
– Совсем маленького заряда было бы достаточно, если сделать все аккуратно, – азартно предложила Гвенна, сверкая зелеными глазами. – Надо просто взять медленный фитиль, прикрепить его…
– Никакой взрывчатки! – Валин решительно стукнул кулаком по столу. – Мы, забери нас Кент, может, действительно худшее крыло на островах, но по крайней мере у нас пока все пальцы на месте!
– Пока, – подчеркнул Лейт.
– Прошу прощения, о мой совершеннейший и высокопоставленнейший командир! – выпалила Гвенна. – Постараюсь в будущем знать свое место и не говорить, пока не попросят. Возможно, ваше светлейшество соизволит засунуть кляп мне в рот?
Сказать по правде, Валин только этого и хотел, однако сейчас он пытался наладить взаимоотношения между членами своего крыла, а не заставить их слушаться силой.
– У меня есть кое-что, что можно засунуть тебе в рот, – заметил Лейт, умудряясь выглядеть в одно и то же время невинно и развратно. – Быть может, тогда мы оба избежим неприятностей.
Гвенна ласково улыбнулась ему, но ее ответ был колким:
– Я бы не отказалась. Люблю, когда мясо мягкое и нежное – так легче жевать.
Анник фыркнула – хотя был ли это смех или отвращение, Валин так и не понял.
– Мы все же могли бы попробовать заходить на высадку медленнее, – тихо предложил Талал. – Другие крылья ведь так и делают.
Лейт закатил глаза.
– Ты говоришь совсем как моя бабушка, упокой Шаэль ее душу! У нас были лошади, но она всегда ходила пешком – говорила, что если бы Бедиса желала, чтобы мы носились галопом по всей земле, то сотворила бы нас с четырьмя ногами и копытами… Ты понимаешь, что если я буду заходить медленнее, то любой человек с луком сможет вас пристрелить? Можно с таким же успехом просто вешать на когти куски сырого мяса!
– Другие крылья действительно заходят на высадку медленнее, – заметила Анник. – Так положено по инструкции.
– Разве ты не куешь сама наконечники для своих стрел? – возразил Лейт. – С каких это пор ты присосалась к инструкции, как шлюха к…
– Погодите-ка! – прервал Валин, пытаясь сосредоточиться. Что-то из сказанного зацепило его внимание. – Помолчите секунду.
Несколько долгих мгновений группа смотрела на него.
– Ну что, ты хочешь нам что-то сказать? – не выдержал Лейт. – Или просто решаешь, не сходить ли в сортир?
– Крючья, – вымолвил Валин, наконец поняв, что это была за идея. – Крючья для мяса.
В детстве его болезненно притягивала кладовая глубоко в подвалах Рассветного дворца, где на угрожающего вида стальных крюках рядами висели разделанные туши забитых свиней, коров и овец. Они с Каденом порой проникали туда, подбивая друг друга задуть светильник и какое-то время пройти в темноте, вытянув перед собой руки, чтобы не натолкнуться на туши. Именно здесь он впервые узнал о существовании сердец, мозгов и печенок, именно здесь впервые понял, что если тело разрезать и выпустить кровь, то животное умрет. Это казалось не лучшим источником инженерных идей, но с другой стороны, ничего лучшего у них не было.
– Мы можем использовать крючья вместо пряжек.
Анник, сощурившись, склонила голову набок, словно что-то вычисляя, затем коротко кивнула.
