Это был Сами Юрл со своей шайкой. Среди кадетов многие обладали большой силой и неприятным характером – и то и другое было до некоторой степени необходимо, чтобы выжить на островах, – однако приятели Юрла были хуже всех. Горстка жестоких юнцов, записавшихся в кеттрал не из большой любви к империи, но потому, что тренировки помогали им удовлетворять некоторую острую потребность, дарили зверское наслаждение от убийства, от чужой боли и от чувства собственного могущества. Они называли себя «Любимчиками Мешкента», несмотря на то, что наиболее рьяные поклонники этого бога располагались за пределами Аннура. Тем не менее это название вполне им подходило; Валин почти не сомневался, что если их повысят до действительных кеттрал, они смогут принести достаточно горя, чтобы Владыка Боли ими гордился. Он также был уверен в том, что любой из них без зазрения совести продаст своих товарищей манджарским работорговцам за пригоршню монет; но на островах каждому требовался кто-то, кто прикрывал бы его спину, и за годы обучения кадеты поневоле образовывали свободные союзы.
Нахмурясь, Валин снова повернулся к Лин.
– Постарайся сегодня держаться от Юрла подальше. До Пробы осталось всего три недели, и если что-нибудь случится…
– Ничего не случится! – отрезала она.
Заметив, что на него смотрят, блондин локтем подтолкнул одного из своих компаньонов под ребра, что-то сказал, и они оба грубо рассмеялись. Затем Юрл снова принялся разглядывать Лин, вызывающе облизывая губы.
– Смейся, смейся, ублюдок, – пробормотала Лин, достаточно громко, чтобы Валин мог ее слышать. – Ты еще у меня посмеешься.
Первым поединком в этот вечер стала грубая драка между двумя младшими кадетами. Она продолжалась, пока оба не свалили друг друга в грязь, и закончилась тем, что более крупный из парней отполз к краю ринга, держась за подбитый глаз. После этого начался долгий поединок на мечах – утомительный танец, полный выпадов и обманных ходов, продлившийся, кажется, до середины вечера. Старшие кадеты и инструкторы подбадривали сражающихся криками и давали советы из-за ограждения. Валин нетерпеливо ждал, когда начнется что-нибудь стоящее, то, на чем можно поучиться. В конце концов один из юнцов нанес удачный удар, другой повалился на землю, и Джордан Арберт, старший инструктор, решил, что настало время посмотреть на настоящий поединок.
– Эй, кто-нибудь, уберите этого Шаэлем трепанного идиота с моего ринга! – прорычал он. – Оттащите его в лазарет… Тут есть парочка самозваных солдат, которые думают, что готовы выдержать Халову Пробу. Я хотел бы взглянуть, на что они похожи, прежде чем ставить свои деньги на то, кто из них останется в живых. Так… посмотрим, кого же я хочу видеть…
Он задумчиво оглядел толпу кадетов. Валин потянулся рукой за спину, чтобы освободить в ножнах учебные клинки, и покрутил головой в разные стороны, разминая затекшую шею.
– Такой большой выбор… Как насчет того, чтобы сегодня немного усложнить задачу? Двое на двое! Посмотрим, сумеют ли такие кровожадные ублюдки, как вы, действовать сообща. – Лицо инструктора искривила зловещая усмешка. – На одной стороне я хочу видеть Юрла и Айнхоа. Вот уж неприятная парочка!
Валин не мог не согласиться. Хотя Балендин Айнхоа и входил в круг приспешников Юрла, трудно было найти двух настолько не похожих друг на друга людей. Если Юрл был мускулист и смазлив – образцовый экземпляр богатого аннурского дворянина, – то Айнхоа выглядел так, словно только что вылез из ханнских джунглей. Его длинные темные косы были увешаны перьями морских птиц, в ушах красовались кольца из железа и слоновой кости, по рукам змеились синие татуировки. По слухам, Балендин оказался на островах после того, как люди в его городе – это был какой-то крошечный городишко на западном побережье Баска – обнаружили, что он лич. Когда они явились за ним, он перебил половину толпы и бежал, по дороге крадя все, что попадалось под руку, и убивая всех встречных. В конце концов, чтобы его усмирить, были вызваны кеттрал, которые решили проблему, призвав его на службу.
В любом другом месте Аннурской империи лича бы вздернули, закололи или задушили на месте. Валин вырос в убеждении, что люди, подобные Балендину, являются чудовищами, что силы, которыми они владеют, отвратительны и противны природе. Он помнил, как Кренчан Шо, командир эдолийской гвардии, говорил, помахивая ножом, чтобы подчеркнуть свои слова: «Они обкрадывают мир, который их окружает, сосут силу из земли, по которой ходят. Никому не должно быть позволено гнуть и крутить законы природы по собственной прихоти».
Шо не был одинок в своих взглядах. Личей ненавидели все. За ними охотились повсюду. Исключением были только кеттрал.
Гнездо всегда искало людей, ходящих по краю. Им было недостаточно их птиц, недостаточно того, что они контролировали те немногие рудники, где добывалось сырье для легендарных кеттральских боеприпасов, недостаточно, что их солдаты были обучены и снаряжены лучше, чем любое другое боевое подразделение в мире. Командование Гнезда хотело иметь в своем распоряжении и личей тоже – даже убийц, таких как Балендин. В особенности убийц.
Впервые прибыв на Кирины, Валин испытал омерзение и ужас, обнаружив, что ему предстоит сражаться бок о бок с этими чудовищными созданиями. У него ушли месяцы, чтобы преодолеть первичное отвращение, и годы, чтобы начать чувствовать себя спокойно рядом с этими странными порождениями человеческого рода. Как выяснилось, рассказы об их могуществе, равно как и об их порочной природе, были значительно раздуты. Для начала они вовсе не бормотали нескончаемые заклинания и не пили кровь младенцев. Что было еще более важно с тактической точки зрения, у каждого лича имелся свой собственный колодец – источник, из которого он черпал свою силу. Колодцем мог быть гранит, вода, кровь – все, что угодно, и тайну своего колодца каждый лич хранил пуще собственной жизни. Когда рядом не было колодца, личи были не могущественнее любого другого человека, и этот факт значительно уравнивал их шансы. Проблема была лишь в том, что, не зная, что является колодцем для конкретного лича, было невозможно выяснить, когда его следует остерегаться.
Балендин шагнул на ринг, жестом приказав своим собакам оставаться на месте – это были волкодавы-близнецы, уродливые слюнявые твари, следовавшие за ним повсюду. Они уселись, словно часовые, сразу же за кругом камней, разинув пасти и громко пыхтя на жарком послеполуденном солнце. Лич посмотрел вверх, где в небе плавал кругами его ручной ястреб. Словно почувствовав его взгляд, птица испустила пронзительный крик.
– Эта кентова тварь напоминает мне стервятника, – сказала Лин.
– Обычная птица, – отозвался Валин.
– Может, и так, – согласился Лейт и повернулся к Талалу. – Ну что, тебе так и не удалось вычислить, где у этого ублюдка колодец?
Талал мрачно покачал головой.
– Вы с ним тренируетесь вместе по крайней мере дважды в неделю, неужели это так трудно? В мире не так уж много всего!
– Труднее, чем ты думаешь, – отозвался Талал. – Друг друга мы опасаемся еще больше, чем всех остальных. У каждого есть свои способы маскироваться, – добавил он, показывая на браслеты, унизывавшие его темные запястья.
