Она умиротворяюще подняла руки:
– Я не говорю, что ты ошибаешься насчет Анник, но уверен ли ты на сто процентов? Ты говорил, что Фейн потом показал тебе узел, и это был обычный булинь.
Валин напрягся, потом заставил себя сделать глубокий вдох. Она просто пытается помочь, пытается вместе с ним разобраться в фактах.
– Я смог частично развязать его до того, как вырубился, – объяснил он. – В конце я запаниковал, но узел запомнил достаточно хорошо. Он действительно ощущался как обычный булинь, но это был другой узел. У него было две добавочные петли – очень похоже на тот, которым связали веревку на Эми.
– Вообще-то, – заметил Лейт, со стуком опустив передние ножки стула на пол и выпячивая губы, – ни в каких правилах не сказано, что она должна была связать тебя простым узлом. Это очень похоже на Анник – попытаться утопить тебя из принципа.
– Похоже, – согласилась Лин. – Но зачем ей было лгать насчет этого?
Лин по-прежнему не была убеждена, что за смертью Эми стояла Анник, и ее нежелание принять очевидную реальность начинало раздражать Валина. Обычно Лин была объективной и здравомыслящей, но в смерти Эми было что-то такое, что словно бы заслоняло ей зрение. Лин была убеждена, что по самой своей природе это преступление могло быть совершено только мужчиной.
– Потому что она знает! – взорвался он. – Это единственное объяснение! Она знает, что мы нашли Эми – сейчас об этом, наверное, знает уже весь Крючок. И если у нее есть в голове хоть какие-то мозги, то она смогла сообразить, что мы ходили в «Черную шлюпку», чтобы задавать вопросы.
– И что из того? – не сдавалась Лин. – Теперь она убьет нас всех четверых? Может, еще и Рианну, просто для комплекта? Да даже если бы она действительно убила Эми, это был бы совершенно бредовый способ замести следы!
– Мы ведь говорим об Анник? – спросил Лейт, приподняв бровь. – Вообще-то с ее стороны это было бы как раз довольно взвешенным решением.
– Я не хочу сказать, будто уже все вычислил, – продолжал Валин. – Я только хочу сказать, что здесь слишком много совпадений, чтобы их игнорировать. Может быть, она даже имеет какое-то отношение к…
Лин метнула на него резкий взгляд, и он прикусил язык. Он собирался сказать, что снайперша могла иметь какое-то отношение к заговору против него, а это означало, что она могла что-то знать о смерти его отца, об угрозе, нависшей над Каденом… Но ведь никому, кроме Лин, не было известно о том, что поведал ему умирающий эдолиец. То, что сейчас он едва не проговорился перед Лейтом, показывало, насколько сильно он вымотался.
– Имеет какое-то отношение к чему? – переспросил Лейт.
– К тому, что случилось с моим луком, – поспешно отозвалась Лин. – На последнем снайперском испытании он переломился пополам, прямо посередине! Валин думает, что его мог кто-то подпилить.
Лейт перевел взгляд с нее на Валина и пожал плечами.
– Скоро Проба. Еще немного, и здесь начнут ломаться люди, не только луки.
– Это если мы доживем до этой Кентовой Пробы, – заметил Валин.
Он повернулся к Лин:
– Я говорю только, что надо составить список. И после этого ты сможешь мне сказать, не кажется ли тебе, что руки Анник залиты кровью, как пол на бойне.
– Хорошо, – ответила Лин, блеснув глазами в свете лампы. – Давай составим список.
Кеттрал придавали огромное значение спискам. У них имелись списки на все случаи жизни: осмотр птицы перед полетом, закладка подрывного заряда, посадка на корабль – все проходило по определенному распорядку. В голове у Валина вновь зазвучал монотонный голос пожилого Георга-Дубильщика в лекционном зале: «Люди допускают ошибки. Солдаты допускают ошибки. Все остальные на этом Шаэлевом островке забивают ваши тупые крошечные головенки идеями насчет спонтанности, приспособления к условиям, принятия решений на лету. – Он сплюнул. – Принятие решений на лету – верный способ допустить ошибку. Списки не допускают ошибок».
Голос Георга мог за несколько мгновений усыпить целую комнату кадетов, однако этот человек летал на задания, пока ему не стукнуло хорошо за шестьдесят, так что Валин старался внимательно слушать то, что он говорит.
«А знаете ли вы, идиотики, как в списке добавляются новые пункты? Солдат умирает. Потом мы разбираемся, почему это произошло. Потом мы меняем список. Так что учите списки, мать вашу!»
К несчастью, для того чтобы вычислить в своих рядах предателя и убийцу, не существовало списков, не было намеченного распорядка. Впрочем, внести в это дело немного логики в любом случае не помешало бы.
– Во-первых, – начал Валин, отгибая палец, – мы знаем, что Эми в то утро, когда ее убили, собиралась встречаться с кем-то из кеттрал. Во-вторых, эта встреча была назначена в трактире Менкера. В-третьих, по словам Юрена, у Менкера тем утром не было других кеттрал, кроме Анник. В-четвертых, Анник – отмороженная сука…
– Четвертый пункт, как мне кажется, скорее относится к чувствам, чем к логике, – вставила Лин.
– …В-пятых, то, как была убита Эми, предполагает профессионализм и полное отсутствие моральных принципов – качества, свойственные кеттрал. В-шестых, и на чердаке, где была убита Эми, и на корабле, с которого меня сегодня бросали за борт, фигурировал один и тот же нестандартный булинь. В-седьмых, Анник попыталась утопить меня спустя полтора дня после того, как мы нашли тело и начали задавать вопросы.
«И наконец, в-восьмых, – добавил Валин про себя, – существует заговор, целью которого является перебить всю мою семью и захватить трон!»
– Вообще-то при такой подаче она действительно выходит не очень похожей на жрицу Эйры, – заметил Лейт.
– Ну хорошо, – вздохнула Лин, устало кивая. – Я согласна, все это выглядит довольно подозрительно. Однако я все равно не вижу смысла в действиях Анник. Зачем ей было убивать Эми? И почему таким ужасным способом?
– На этот вопрос я не могу ответить.
– Полагаю, обыкновенная склонность к разнузданному насилию не является достаточным поводом? – спросил Лейт.
Валин нахмурился. Возможно, он копал слишком глубоко. Даже если Анник действительно убила Эми, возможно, это убийство не имело ничего общего с заговором против его семьи. Казалось вполне правдоподобным, что снайперша могла связать и убить человека, просто чтобы попрактиковаться. Другое дело, что убийства проститутки, едва вышедшей из девчоночьего возраста, для практики было маловато. И это по-прежнему не объясняло узел, из-за которого он едва не утонул сегодня утром.
– Мне кажется, нам просто нужно больше информации, – предположила Лин.
Валин медленно кивнул.
– И я знаю одно хорошее место, где можно ее поискать.
* * *
Теоретически в том, чтобы обыскать чужой сундук, не было ничего сложного. Каждый из пяти бараков внутри представлял собой одно длинное помещение, а запирать свои вещи на замок кадетам не позволялось. Проблема была лишь в том, что в бараке постоянно кто-то был – один вернулся с ночной пробежки, другой прилег вздремнуть перед «месиловом». Если бы Лин запросто начала копаться в чужих вещах, в ее сторону тут же обратилось бы несколько взглядов и повернулось бы несколько голов. Поэтому Валину несколько дней приходилось носить в себе грызущее его беспокойство, сосредоточившись на тренировках, учебе и подготовке к грядущей Пробе. Вечером каждого дня они с Лейтом, Гентом и Лин собирались в своем углу столовой, чтобы обменяться бесполезными наблюдениями и подозрениями, а на самом деле просто выжидая, пока Лин сумеет найти способ заглянуть в сундук Анник.
