25
– Ну что же, все прошло не так хорошо, как мы надеялись, – сказал ил Торнья, откидываясь на спинку кресла и кладя на стол перед собой ноги в начищенных сапогах.
После суда над Уинианом прошло несколько недель, однако новые обязанности кенаранга до сих пор не позволяли встретиться с ним. Адер сидела по другую сторону стола в бывшей личной библиотеке своего отца – комнате с высоким потолком на десятом этаже внутри Копья Интарры. Это место выглядело настолько же странно, насколько и впечатляюще. Сквозь прозрачную наружную стену – это был тот самый хрусталь, из которого состояло Копье, – открывался вид на остальную часть Рассветного дворца, Парящий зал, Башню Ивонны и башню Журавля, обширную центральную площадь, выводящую к Воротам Богов, и за воротами – на Дорогу Богов, подобно великой реке вливающуюся в хаос городских построек. Это было место, где человек мог чувствовать себя властелином мира, отрешенным от забот простых смертных, трудящихся в лавках и на верфях, в пивных и храмах, лежащих внизу.
Адер, однако, вовсе не чувствовала себя отрешенной от забот.
– Это была катастрофа, – сдавленно проговорила она. – Хуже, чем катастрофа. Уиниан не только остался безнаказанным за убийство моего отца; слухи о его чудесном избавлении теперь уже, наверное, прошли полпути до Изгиба!
Воспоминание о колоннах Сынов Пламени, маршировавших плечом к плечу на похоронах Санлитуна, внезапно показалось ей еще более угрожающим, чем прежде.
– Интарра всегда была почитаемой богиней, Уиниан располагает собственной армией, и теперь за один-единственный день он сумел привлечь к себе внимание всех до единого аннурских жителей. «Анлатун Благочестивый возродился» – вот как говорят о нем люди, невзирая на факт, что Анлатун был Малкенианом.
– Это действительно был неплохой фокус, – признал кенаранг, поджимая губы.
– Этот «фокус» может стать концом династии Малкенианов! – отрезала Адер, изумленная и раздраженная его беззаботным отношением.
Ил Торнья небрежно взмахнул рукой:
– Ну, я бы не стал заходить столь далеко. После убийства Санлитуна птицы каждую неделю летают в Гнездо и обратно, и, как меня заверяют, Валин по-прежнему жив и здоров.
– Валин не наследник трона.
– Относительно Кадена также нет никаких оснований предполагать, что с ним что-либо случилось.
– Но нет никаких оснований предполагать и обратное! Ашк-лан находится на краю империи, практически уже в Антере. Уиниан вполне мог послать туда убийц. Каден мог попросту свалиться с какой-нибудь Кентом клятой скалы, и неизвестно, когда мы об этом узнаем! Мы до сих пор не получили никаких вестей от посланной за ним делегации.
– Путешествия требуют времени. А вы находитесь здесь.
– Я женщина, если вы до сих пор не заметили!
Ил Торнья окинул взглядом ее грудь и вызывающе поднял брови.
– Это верно.
Адер залилась краской, хотя сама не могла бы сказать, от гнева или смущения.
– Я имею в виду, что не могу занять Нетесаный трон. Вы регент, но вы не Малкениан. Перед Уинианом сейчас открывается исключительный шанс, когда он может провозгласить себя наследником традиции моей семьи.
– Ну так убейте его.
Адер открыла рот и снова закрыла, не зная что ответить. Ил Торнья произнес это так, словно предлагал ей купить ведро слив. Разумеется, жизнь на границе ценилась дешевле, и он на протяжении всей своей службы видел, как умирают люди – свои и враги. К несчастью, здесь они были не на границе.
– Существуют законы, – наконец ответила она. – Необходимо следовать установленным процедурам.
– Тем самым установленным процедурам, которые нам так помогли во время суда? Законы – это, конечно, хорошо; но когда сносишь человеку голову, в этом есть некоторая определенность. Не знаю, как вы, а я принял этот суд как личное оскорбление. Этот елейный скунс победил – что означает, что я проиграл. А я не люблю проигрывать.
– Но не могу же я попросту убивать всех, кто мне не нравится!
– Правда не можете?
– Я министр финансов, а не палач.
– Вы дочь императора. У вас есть пятьсот эдолийцев, единственная работа которых состоит в том, чтобы сражаться за вас.
– Их работа состоит в том, чтобы защищать меня!
– Ну и скажите им, что они лучше всего вас защитят, если нашпигуют Уиниана острой сталью.
Адер покачала головой. Этот человек упускал самое основное.
– Малкенианы не деспоты.
При этих словах ил Торнья рассмеялся искренним, заразительным смехом.
– А кто же вы в таком случае? Просто вы очень хорошие деспоты. Просвещенные. Старающиеся принести благо своему народу и все такое.
– Вот именно.
– Но тем не менее вы именно деспоты. Или тираны – вы предпочитаете, чтобы вас называли тиранами? Суть в том, что никто не выбирал вас править Аннуром.
– Я не правлю Аннуром, – запротестовала Адер, но ил Торнья попросту отмахнулся:
– Вы принцесса и министр, дочь своего отца и сестра своего брата, а также в настоящий момент единственный представитель рода Малкенианов на континенте, не говоря уже об этом городе.
– И однако Совет министров выбрал регентом вас, – возразила она, стараясь, чтобы ее голос не звучал слишком раздраженно.
– А я подчиняюсь вам. Что должно подсказать вам, какой властью вы обладаете. – Ил Торнья спустил ноги на пол и наклонился вперед, впившись в нее взглядом. Впервые с начала разговора он казался полностью поглощенным беседой. – Вы – выдающаяся женщина, Адер. Будучи кенарангом, я имел несчастье провести некоторое время в обществе тех, кто считает, что именно на них держится Аннур, и я могу сказать, что вы гораздо умнее, чем все они, вместе взятые. Вы быстро и точно схватываете ситуацию и не боитесь высказывать то, что у вас на уме.
Она залилась краской от неожиданной похвалы, но он еще не договорил.
– Вопрос только в том, способны ли вы действовать? Я знавал десяток людей с достаточно хорошей военной смекалкой, которые могли подняться до моего ранга. Они понимали стратегию. Они умели найти выход из невозможных тактических ситуаций. Они осознавали важность всяких скучных вещей – логистики, транспорта и прочего. Их слабым местом была неспособность к действию. В каждом сражении наступает момент, когда уже достаточно ясно, что необходимо делать, по крайней мере для тех, кто в первую очередь понимает логику военных действий. И в этот момент большинство людей подводят сомнения – а что, если я понял неправильно? Что, если я чего-то не принял во внимание? Может быть, стоит подождать еще минуту, еще час?
Ил Торнья улыбнулся жесткой, хищной улыбкой.
– Я постоянно сражаюсь с такими людьми – и убиваю их.
– Но… убить Уиниана?
