— Вы — капитан Удача. — Аделаида протянула ему бокал и поднесла к губам свой. — А между прочим, я даже не спросила, верите вы или нет, что богатства ордена были добыты в основном с помощью колдовства?
— А вот в этом я ничегошеньки не смыслю! — искренне ответил Бартоломью. — С одной стороны, я не любитель верить в чертовщину, ну а с другой — трудно поверить, что можно было стать богаче всех королей Европы, вместе взятых, за несколько десятков лет и притом честным путем! Я сам — разбойник и грабитель и хорошо знаю, как можно добыть большие деньги.
— Вы правы! — казалось, в голосе Аделаиды де Моле прозвучало облегчение. — В таком случае вас не должно шокировать то, что я сейчас скажу. Да, мой предок Жак де Моле был чернокнижник! И многие из его сподвижников, рыцарей ордена, тоже.
— Откуда вы это знаете? — вырвалось у Бартоломью.
— В нашей семье, как старинная реликвия, хранились записки магистра. Все его потомки знали, что он был колдун. Из рода в род мы передавали ларец с письменами Жака де Моле и, конечно, скрывали их. Однако самое главное, указание, как можно найти сокровища, оказывается, тоже было в этом ларце. Я нашла последний свиток магистра случайно, во время морского путешествия, когда при сильной качке мой заветный ларец упал на пол каюты и раскололся. Свиток выпал из потайного отделения: дно ларца было двойным! Указание было зашифровано, но я сумела его прочитать, расшифровывать тайные письмена меня когда-то научил отец, он много работал в архивах Лондонской королевской библиотеки. Главное, что предписывает документ, — сокровища может взять только прямой потомок магистра де Моле, иначе похитителя ждут страшные несчастья.
— Возможно, — улыбнулся Бартоломью. — Но, возможно, это всего лишь угроза. Ведь никто этого не проверял.
— А вот тут вы ошибаетесь, — глаза Аделаиды так сверкнули, что капитану вдруг сделалось не по себе.
«Тьфу ты! В самом деле, кажется, у нее в роду нечистая сила!» — подумал Робертс.
— Я расскажу вам историю, которая убедит кого угодно, — продолжала девушка, подливая вина в бокал капитана, невесть когда успевший опустеть. — Но сначала скажите, слыхали ли вы имя Анри де Граммона?
— Ну, кто же из флибустьеров не слыхал его? — удивился Бартоломью. — В какой-то мере я стал таким, каков я есть, наслушавшись историй об этом пирате-джентльмене. И до сих пор думаю, куда ж это он мог подеваться тогда, тридцать с лишним лет назад, отправившись в свои губернаторские владения, но так до них и не доехав. И это при ясной погоде и тихом-претихом море!
И вновь глаза девушки опасно блеснули и погасли.
— Слушайте же. Я расскажу еще одно из преданий, известных в нашем роду. Возможно, конечно, это тоже легенда. Но дело-то было не так уж давно. Прежде всего, Анри де Граммон был другом моего отца.
Глава 4
НАРУШЕНИЕ ЗАПРЕТА
В тысяча шестьсот восемьдесят четвертом году мой отец, Жозеф де Моле, тогда еще совсем молодой человек, студент университета, решил впервые заняться исследованием бумаг, хранившихся в семейном ларце. Он, как и любой бы на его месте, мечтал открыть тайну тамплиерских сокровищ. Но ему было неизвестно о двойном дне ларца, а в других бумагах были только жуткие истории о колдовских обрядах, в течение двух столетий заставлявших расти богатства ордена.
Но однажды в библиотеке отцу попался написанный по латыни манускрипт. Это было не что иное, как завещание Жака де Моле, написанное, когда он был уже арестован по приказу короля и прекрасно понимал, что живым из заточения не выйдет. Друзья и связи были у тамплиеров повсюду, и, хотя магистру не удалось бежать, его бумаги, в том числе и это завещание, были переданы надежным людям. В завещании говорилось, что накопленные орденом богатства необходимо увезти подальше не только от Франции, но и вообще увезти из Европы. Куда же? В то время Новый Свет не был известен, туда еще не плавали корабли. Однако, как оказалось, не все пребывали в неведении: могущественный орден обладал тайными знаниями, так что стоило тамплиерам узнать куда больше о карте мира? Так или иначе, но в манускрипте магистра упоминались земли, на которые еще не ступала нога белого человека, где богатства ордена могли бы спокойно храниться, ожидая, когда в будущем колдовская сила приведет тамплиеров и их последователей к власти над миром. Вы улыбаетесь, сэр? Думаете, это — небылицы?
— О нет! — возразил Бартоломью. — Если верить в Бога, а я верю в Него, то как можно не верить и в дьявола? Всем ведомо, что этот рогатый джентльмен очень силен в нашем бренном мире, а поскольку этот мир становится все развращеннее и все циничнее, то вполне можно предположить, что власть врага рода человеческого возрастает. Значит, вполне может прийти время, когда колдунам, чернокнижникам, слугам сатаны будет легко завоевать власть. Реальную власть, какая сейчас у королей и султанов. Так что я верю вам, леди. Только вот позвольте уж вопрос: вы-то сами не унаследовали… хм! Способностей своего предка?
— Способности колдовать? — Девушка вполне искренне перекрестилась. — Нет, сэр! И, уверяю вас, не хотела бы такого наследства. А вот золото, пускай и добытое таким страшным способом, хочу найти, потому что оно веками творило зло. И хранится в тайниках для того, чтобы в будущем вновь творить зло. Так, может быть, мы с вами изменили бы предназначение сокровища и заставили его послужить добру?
— Добру? — удивился Бартоломью. — А вы не позабыли, леди, что я пират?
— Помню. И много слыхала, как вы одаривали добытыми богатствами бедняков, кормили целые поселки. Таким же был Анри де Граммон. Вся беда в том, что он не верил в предзнаменование о праве наследования. С моим отцом они познакомились, когда Жозеф де Моле, уверившись, что сокровища надо искать в Новом Свете, приехал сюда, в Вест-Индию. Знаменитый пират де Граммон захватил корабль, на котором плыл отец, и, как всегда, не стал убивать команду и пассажиров, забрав лишь груз, а было это серебро французских колоний. Пленников пираты собирались высадить на каком-то из близлежащих островов, но не на необитаемом, как делали и делают иные пираты, а там, откуда люди могли бы легко добраться до населенных мест.
И вот тут молодому французу, моему отцу, пришла в голову шальная мысль. Он подумал, что де Граммон очень не похож на обычных пиратов. Кажется, он благородный человек. Так почему бы не предложить ему заняться поиском тамплиерских сокровищ? И Жозеф де Моле рассказал предводителю флибустьеров о заветной семейной тайне и о том, что надеется ее разгадать. Де Граммон сперва не поверил. Чего не сболтнет бедный парень, оказавшийся на пиратском корабле, ради того, чтобы его не высаживали на пустынном берегу, а в крайнем случае довезли до более или менее приличного портового города! Но, просмотрев бумаги, которые показал ему мой отец (само собой, мой будущий отец, в ту пору он и женат-то не был!), де Граммон решил, что, возможно, это и вправду — дорога к его будущему богатству.
Вот так они познакомились, а спустя месяц были уже дружны. Правда, Жозеф де Моле не хотел участвовать в пиратских подвигах Анри де Граммона, и тот не настаивал на этом. Жозеф поселился на Ямайке, куда постоянно наведывалась пиратская флотилия знаменитого флибустьера. Он упорно изучал манускрипт и другие документы, оставленные магистром тамплиеров, но ничего не мог извлечь из них. Де Граммон, у которого были копии всех этих бумаг, тоже терялся в догадках, собирая все старинные предания Вест-Индии. Если почти четыреста лет назад здесь побывали европейцы, у местных жителей должны были сохраниться легенды о них. А через эти легенды, возможно, удалось бы вычислить место, где храмовники припрятали клад. Но все поиски были безрезультатны.
