Бродяга успел оглянуться, глаза расширились, видя двух с
ножами. Тут же тяжелая дубовая лавка обрушилась им на плечи, как бревно,
падающее с горы. Бродяга успел на лету выдернуть у одного из руки нож,
отпрыгнул.
Оглушенные неожиданным ударом в спины, оба ворочались,
сопели и ругались, пробовали подняться, а черноволосый с наслаждением попинал
их, все оглядывался, искал глазами того, кто так неожиданно пришел на помощь.
Хозяин примчался со стулом в обеих руках. Стул выглядел
почти новым, спинка и сиденье красиво обиты медвежьей шкурой.
— Еще вина? — спросил он.
— У тебя хорошее вино, — одобрил Олег. — Вот
возьми... Принеси еще кувшин такого же.
Он придвинул ногой стул ближе к столу, хороший стул,
настоящее кресло для почетных гостей, неспокойно сел. На него поглядывали из-за
каждого стола. Он чувствовал недоброжелательство и настороженность. На столе
появился кувшин, широкий медный кубок с чеканкой по ободку, но теперь не шли
даже прежние мысли, в черепе запоздало шумела кровь, а мышцы подергивались, не
получив ожидаемой драки.
Это вино не хуже, если даже не лучше, но отпил чуть,
поднялся. На него смотрели от столов настороженно, как степняки, так и местные.
Он улыбнулся, кивнул на оставленный кувшин. Дескать, кто желает хорошего вина
на дармовщину, налетай.
Когда шел к выходу, чувствовал на спине эти злые и растерянные
взгляды. С падающими на плечи красными, как огонь, волосами, он и так всегда
привлекает внимание, а встречные не раз останавливались, пораженные сочетанием
этих красных волос и пронзительно зеленых глаз, ярко-зеленых, светлых, от
которых, казалось, идет странный колдовской свет.
Теплый вечерний воздух легонько взъерошил влажные волосы.
Запахи конюшни текут медленно, успокаивающе. На том конце двора легонько стучит
металлом, в щели крыши пробивается легкий сизый дымок.
С колоды, где поили коней, поднялся молодой бродяга. На
Олега взглянули синие глаза, непривычно яркие на смуглом лице с черными
соболиными бровями. Волосы он смочил у колодца, теперь падают на плечи ровными
прядями, блестящие, как застывшая на холоде смола.
— Спасибо, — сказал он сиплым, совсем не
юношес-ким голосом. — Если бы не ты... Олег отмахнулся:
— Забудь. Все равно тебя скоро зарежут. Бродяга
насторожился:
— Почему?
— Сам лезешь в ссоры, — объяснил Олег. — А
такие долго не живут. К тому же ты кого-то рассердил достаточно могущественного.
По крайней мере трое жаждали тебя убить не за сегодняшние резкие слова.
Бродяга кивнул:
— Вот за них я и хотел сказать спасибо. Считаешь, их
кто-то нанял?
Олег пожал плечами:
— Возможно.
Двери конюшни распахнуты, в тишине слышно, как сопят и
чешутся кони. Налетел легкий ветерок, зашелестел ветками высокого старого клена
в пяти шагах от конюшни. В одном месте ветки качались и после того, как ветерок
улетел далече.
Олег прошел мимо, слегка отодвинув богатыря плечом. Тот был
весь как из дерева, но Олег знал, что он и сам как из камня. Он был почти у
ворот конюшни, ког-да сзади догнал стук шагов.
Все тот же сиплый голос воскликнул:
— Я знаю, тебе это не нужно! Но ты единственный, кто
помог мне в этом проклятом городе.
— Ну и что?
Юноша сказал с явным раздражением:
— Я должен был сказать хотя бы спасибо.
— Пустое, — отмахнулся Олег. — Не стоит за
такую малость.
Из конюшни выскочил мальчишка, в глазах удивление.
— Уезжаете? Я бы оставил вашего коня у коновязи...
Красивый конь, я таких еще не видел!
— Оседлай, — разрешил Олег благосклонно. — Он
не укусит.
Снова догнали быстрые и вместе с тем тяжелые шаги. В молодом
сильном голосе прозвучало уже не раздражение, а злость:
— Это я — малость?
Олег отмахнулся, не оборачиваясь:
Только не затевай драку еще и со мной.
Почему? — спросил бродяга задиристо.
Мне очень не хочется быть битым в такой чудесный
вечер, — объяснил Олег.
Бродяга несколько мгновений всматривался в его лицо. В синих
глазах злость переплавилась в ярость.
— Так говорят только очень уверенные в себе... Олег
услышал тихий шелест. Рука его метнулась в сторону, пальцы начали смыкаться еще
в пустоте, но, когда сжались, в ладони уже была зажата рукоять швыряльного
ножа. Рука по инерции качнулась в сторону горла богатыря, тут же Олег швырнул
нож обратно. В темноте послышался сдавленный вскрик.
В листве клена зашелестело. На землю вывалился, цепляясь за
ветки, крупный человек в темной одежде. Бродяга инстинктивно сделал к нему шаг,
Олег остановил:
— Что тебе?.. Это его нож.
— Что? — спросил бродяга ошарашенно.
— Я говорю, — объяснил Олег как глухому, —
нож вернулся к хозяину. Или тебе пограбить зудит?
Из ворот выбежал мальчишка, ведя в поводу могучего жеребца,
легкого, с сухими мышцами и горящими как жар глазами. Олег пошел навстречу,
конь призывно заржал, подбежал к хозяину и потерся мордой о плечо. Олег
похлопал по огромной голове, чмокнул в бархатные конские губы. Конь фыркнул и
отодвинулся, телячьи нежности это не для взрослого коня.
Со спины послышались торопливые шаги. Бродяга подходил, как
чувствовал по его походке Олег, раздираемый сомнениями. Шаги нетвердые, а ведь
человек он, несмотря на крайнюю молодость, уже умелый в боях, знающий, как
ставить ноги.
— Прости, — донесся его голос, — ты мне спас
жизнь уже дважды.
— Трижды, — поправил Олег, он всегда любил
точность.
— Что?
— Трижды, — пояснил Олег. Он уже чувствовал, как
губы расползаются в улыбке. — Но это такая малость, что даже спасиба не
стоит.
Сзади засопело, он уже ожидал новую вспышку злости но
бродяга за спиной зло рассмеялся:
— Прости, я только сейчас понял, что под малостью
понимаешь не меня, а то, что ты сделал. Я еще не видел, чтобы вот так могли
поймать нож... да еще в темноте! Так что бросить кувшин или лавку — это в самом
деле для тебя малость.
Олег положил одну руку на седло, но что-то заставило
обернуться. Этот молодой бродяга стоит перед ним почти такой же рослый, как и
он сам, широкий, с длинными черными волосами до плеч и неправдоподобно синими
глазами. Снова в сердце Олега кольнуло неясное узнавание. И почудилось, что
желание именно сегодня зайти в корчму и просидеть там целый вечер среди пьяных
мужиков было совсем не случайным.
— Кто ты есть? — спросил он. — Впрочем, не
хочешь — не говори. Но только простых бродяг не подстерегают такие. И ножи в
этом городе не умеют метать... так умело. Тебе надо хотя бы одеться по-другому,
волосы спрятать. А уходить из города лучше всего тайно, ночью.
