— Скиф, — прошептали ее губы. — Значит, мы
сумели... сумеем! Он ведет все войско Гелона в страну Миш...
Хакама побледнела, хотя сердце колотилось часто, гнало кровь
в голову. Вот она, удача, которой не понимает даже сам Россоха. В свое время
она часто и жадно рассматривала мир с помощью магии и знает прекрасно, что
такое ущелье есть одно-единственное на свете и находится не за дальними морями,
а рядом, близко! Это как раз почти единственный проход из Гелонии в земли Миш.
Можно еще, правда, и через горы, но огромное войско через перевал не проведешь,
там вовсе войско не проедет...
Значит, Скиф во главе огромного войска? А где же... Гелон?
Это же его люди, его страна?
Она спросила тихо, стараясь не вывести провидца из
божественного транса:
— А Гелон?.. Где Гелон?
Россоха смотрел невидящими глазами, губы его двигались, а
руками он что-то ловил или ощупывал в воздухе. Она поняла, что он видит уже
нечто другое, а Россоха переспросил ровным нечеловеческим голосом:
— Гелон? Какой Гелон?
Ее осыпало холодом.
— Гелон, — повторил она настойчиво. —
Правитель Гедонии, ее тцар. Где Гелон?
— Гелон, — повторил он рассеянно. — Нет
никакого Гелона... На его троне — Скиф... Победные прапора, толпа кричит... Пал
и Нап ведут конное войско... Пал — палаты, паралаты... Горящие стрелы...
Несвязный голос становился четче, обретал живые краски.
Хакама поспешно села в кресло наискось, взяла грушу и вонзила в нее зубы.
Россоха очнулся, глаза его непонимающе уставились на забрызганную соком
волшебницу. Она сама расхохоталась, влетела крупная оса и старалась сесть ей на
губу, Хакама со смехом отбивалась.
— Я что-то видел? — спросил Россоха.
— Много, — подтвердила Хакама. — Ой, Россоха,
как я тебе завидую!.. Ты без всякой магии умеешь заглядывать в будущее, в
прошлое, зришь дальние страны. Так и сейчас... Ты был в таком восторге! Видел
бы ты сам, как сияли твои глаза, как ты весь помолодел, горел восторгом!..
Наверное, ты зрел богов.
Глава 25
Олег и Скиф до самого вечера бродили по городу,
осматривались. Олег заговаривал с жителями, расспрашивал о ценах, о налогах, о
соседях. Ему отвечали охотно, даже чересчур словоохотливо, Скиф извелся,
извертелся, но он первым услышал, как со стены что-то прокричали радостное.
Внизу ответили таким же ликующим воплем, страж крикнул еще, уже громче, во
дворе тут же забегали, засуетились.
Ворота распахнулись, ворвались двое на разгорячённых конях.
Желтые клочья пены срывало ветром, всадники старались обогнать друг друга, один
закричал еще издали:
— Гелон возвращается!.. Быстро обед, греть воду!..
Быстрее, быстрее, коровы!
Скиф повернулся к воротам:
— Ну наконец-то!
Олег ухватил его за пояс:
— Погоди. Пусть хотя бы пыль собьет с сапог.
— Да это он может сделать и при нас! Олег напомнил:
— Ты всю дорогу обзывал его трусом. А ты уверен, что он
так уж рад тебя видеть? Или тебе все должны быть рады? И падать от счастья уже
только при твоем появлении?
Скиф заметно увял. Олег подумал, что ударил чересчур сильно.
Скиф еще совсем ребенок, говорит то, что думает, а думает чересчур быстро.
Скиф дал себя утащить обратно в дом. Олег втолкнул его в
комнатку, закрыл дверь и прислонился, чувствуя лопатками твердую поверхность
настоящего дуба. Зелёные глаза с сочувствием рассматривали раскрасневшееся лицо
юного героя.
— Остынь. Остынь! Сядь и остынь. Если надо — ляг.
— Да что ты как в тюрьме, — возмутился Скиф.
— Ага, — сказал Олег злорадно. — Значит,
побывал, узнаешь...
— Да не бывал я! Просто слышал.
— От кого?
— Да ладно тебе... Ты тоже, думаю, не с одними тцарами
за столом сидел.
Не отвечая, Олег пошел к ложу, лёг, заложив руки за голову,
и бездумно смотрел в потолок. Если вот так бездумно, то мысли приходят сами, а
раз так, то среди них бывают просто удивительно свежие, словно вынырнувшие из
родника. Свежие, ясные и разом дающие ответ на какие-то вопросы, что казались
неразрешимыми еще вчера.
В полной тишине Скиф сказал горько:
— Миш передала свое тцарство Агафирсу, тот теперь
правит железной рукой!.. У него огромная армия, хорошо обученная, испытанная в
боях. Его народ теперь называет себя агафирсами. У Гелона тоже тцарство, народ
здесь размножается как муравьи. Всё таскают в его закрома золото по крупинкам,
но таскают беспрерывно, и теперь у Гелона золота больше, чем у Агафирса в
десятки раз!.. На эти богатства можно бы снарядить несколько армий, но Гелон
расходует деньги на помощь всяким погорельцам, беженцам, переселенцам...
тьфу!.. Но страна есть, народ уже называет себя гордо гелонами, начинает
гордиться, что гелоны — самые богатые, зажиточные, умные, работящие... и вообще
лучшие люди на свете. Скоро Гелония потеснит другие страны... что мне дивно,
так то, что она потеснит и без особенных усилий! Даже вроде бы не замечая, что
кого-то теснит, кого-то проглатывает по частям или целиком... И только я
скитаюсь, бездомный и нищий. К тому же каждая собака норовит облаять или
укусить. Почему так?
Олег смолчал, это не тот вопрос, на который надо отвечать.
Есть вопросы, обращенные в пустоту или вроде бы к богам. Даже мудрецу глупо
вмешиваться.
Скиф поворчал еще малость, потом Олег слышал, как скрипнуло
под его сильным телом ложе. Некоторое время лежали в полной тишине. Олег уже
полагал, что Скиф заснул, как вдруг далеко в коридоре послышались шаги. Скиф
тут же проснулся, сел. В коридоре раздался нетерпеливый голос:
— Где ты их поселил? Почему так далеко?
Другой голос что-то бормотал, Олег уловил за дверью стук
приближающихся шагов двух-трёх человек. Скиф встрепенулся, вскочил:
— Это Гелон!
Дверь распахнулась, через порог шагнул высокий молодой
мужчина с черными до плеч волосами. С плеч свисает лёгкий красный плащ, широкая
грудь, обтянутая лёгкой кольчугой, блестит в лучах светильника, словно
усыпанная мелкими кристалликами льда.
Олег поразился, насколько Скиф и Гелон похожи внешне и не
похожи в поведении. Гелон не ворвался в комнату, как сделал бы Скиф, его
движения чуть замедленные в сравнении с взглядом быстрых глаз, что сразу же увидели
всех в комнате, оценили, многое, похоже, поняли. Вообще в движениях Гелона
почему-то чувствуется мудрая осторожность. Уже только по этому Олег сразу
ощутил к нему доверие и симпатию.
— Скиф, — сказал Гелон теплым голосом. —
Скиф, братец...
Он раскинул руки, Скиф дал себя обнять, а потом, чувствуя,
что стоять столбом вроде бы не совсем то, что положено, с неловкостью похлопал
брата по спине.
