– Надеюсь, в будущем вы будете более внимательны. – Милорд перевел дыхание и постарался успокоиться. – Если вы вдруг снова с ним встретитесь, надо его пленить и послать за мной. Если нельзя его поймать, то просто убейте. Он – мой главный недруг. Я не прощу его за то, что он мне противостоит. Он постоянно строит козни против меня. Он – заместитель главнокомандующего у султана Мехмета Второго. Именно он разрушил оборону Константинополя. Он возглавляет их армию. Он – величайший враг всех христиан мира. Как бы мне хотелось захватить неверного в плен! Я жажду увидеть его смерть! Он – посланец сатаны. Он сам по себе уже знаменует конец света.
Лука встревоженно переглянулся с братом Пьетро – и оба встали.
В море великолепный флаг чуть приспустили в насмешливом приветствии, а затем подвязали. Мужчины на берегу провожали взглядом галеру, а та стремительно удалялась в темнеющее море, пока ее не скрыли ранние сумерки.
– Вот он и улизнул, одурачив всех нас, – подытожил милорд. – Он относится к нам, как к сухопутным крысам, визжащим что-то вслед уходящему кораблю. Но теперь-то вы его запомнили! А в следующий раз – ибо он, несомненно, состоится – вы не позволите ему так с вами обойтись.
– Ни за что! – заверил его брат Пьетро.
Лорд помолчал, постепенно поумерив свой гнев.
– Я прочел твой доклад о Крестовом походе детей и об огромной волне, – сказал он Луке. – Мне попался на пути твой посланец: я ехал сюда, чтобы проводить крестоносцев. Подробности расскажешь мне за ужином.
– Это очень бедный постоялый двор, – предупредил его Лука. – Им надо еще многое починить и просушить комнаты.
– Не важно. Вы готовы отправиться в Сплит?
Лука покачал головой:
– Нет, милорд. Тот берег пострадал от волны еще сильнее, чем здешние селения. Повсюду царит разруха. У нас не получится добраться до Сплита: люди бегут оттуда, хотя здесь тоже бедственное положение. Мы собирались писать вам, чтобы получить новые распоряжения.
Милорд погрузился в размышления:
– Можете отправиться по суше на север, в сторону Венеции. Мне надо, чтобы вы там кое-что проверили.
Он молча передал повод своего коня Фрейзе и зашагал к гостинице.
– Значит, теперь в Венецию? – кисло спросил Фрейзе у коня. – Приезжает сюда, как всадник из Апокалипсиса (а остальные три прибудут за ним, когда им заблагорассудится) и приказывает нам мчаться в Венецию. Ну-ну. А мы с тобой просто бессловесные животные, как ты прекрасно знаешь, а мне не следовало бы забывать. – Он потрепал коня по шее – и большая голова повернулась и нежно принюхалась к Фрейзе. – А ты-то ведь знаешь, что он задумал? – спросил Фрейзе заговорщическим тоном.
Он чуть выждал, словно и правда рассчитывал, что конь ему ответит.
– Секретно? – переспросил он. – Наверное, это можно понять. Только не говори мне, что он с тобой не откровенничает. – Конь хранил молчание. Фрейзе опять потрепал его по холке и распустил туго затянутую подпругу. – Ладно. Человек, который не общается со своей лошадкой, и впрямь скрытный.
* * *
На постоялом дворе Ишрак с Изольдой смотрели в окошко чулана и провожали взглядом отплывающую галеру, но как только незнакомец начал звать хозяина гостиницы, они тихо проскользнули в свою комнатку. Вновь прибывший пожелал выпить вина, приказал разжечь огонь, потребовал приготовить лучшую спальню и наотрез отказался разделить комнату с кем бы то ни было. Однако он согласился на высокую плату, затребованную за такую услугу, и, усевшись в кресло, стянул сапоги. После этого мужчина объявил, что поест в одиночестве, но велел, чтобы после трапезы Лука с братом Пьетро пришли в обеденный зал для важного разговора.
– Кто он?
Изольда поймала за локоть брата Пьетро, когда монах с поклонами вышел из зала и с явным облегчением прикрыл за собой дверь.
– Магистр нашего ордена.
– Как его зовут?
– Не могу тебе сказать.
– А откуда у него полномочия?
Вид у брата Пьетро был испуганный.
– Ему очень доверяет Его Святейшество, – ответил он. – Ему доверено распознать признаки конца света. Орден охраняет границы христианского мира и мира неверных и истолковывает пророчества. Милорд всегда подвергает себя величайшей опасности, но он абсолютно бесстрашен.
– Он богат?
– Конечно.
– Сколько людей ему подчиняется?
– Никто, кроме него, разумеется, этого не знает.
– Сколько времени ты на него работаешь?
Брат Пьетро задумался.
– Пять лет, – ответил он наконец.
– И как называется ваш орден?
– Некоторые величают его орденом Тьмы, – ответил монах осторожно.
– А как его называет милорд?
Он улыбнулся:
– Мне сие неизвестно.
– Значит, у ордена есть и другое название?
– Вероятно, несколько.
– А Лука клялся милорду? – спросила она. – Принес обет, как безбрачный воин, монах или расследователь?
– Пока нет, – произнес брат Пьетро и помолчал. – Человеку положено послужить, доказать, что ты достоин, – и тогда тебя посвящают.
С этими словами он невольно прикоснулся пальцами к плечу.
– Они поставили тебе метку? – спросила проницательная Изольда.
Смятение монаха подсказало девушке, что ее догадка верна.
– Покажи мне! – потребовала она.
Он не спешил повиноваться.
– Почему ты медлишь, брат Пьетро? Ты стыдишься своей принадлежности к ордену? Стесняешься своей верности?
– Нет! – воскликнул он, уязвленный подобным предположением.
Брат Пьетро закатал рукав, и на его руке выше локтя открылась татуировка – мрачный знак ордена Тьмы.
уроборос
Изольда молча рассматривала дракона, пожирающего собственный хвост – символ вечности, указание на цикличность… и на страх, который сам себя подпитывает.
– Лука тоже так отмечен? Магистр поставил знак и на него?
– Еще нет.
– Сначала Лука должен принести обеты ордену Тьмы – и только потом он получит метку? – осведомилась Изольда, зная, как мужчины привязывают друг друга к себе.
Молчание монаха вновь подтвердило правильность ее догадки.
– Брат Пьетро, поистине, я задаю тебе вопросы не как любопытная девица, а как душа, ожидающая Царствия Небесного. Лука – один из самых прекрасных Божьих детей: тебе не кажется, что он должен свободно жить в этом мире? Я уверена, что он должен путешествовать, учиться и никого не считать своим господином! Разве ты сам не считаешь его необыкновенным юношей с незамутненным взглядом и мудростью? Луке нельзя быть привязанным к тайным орденам! Ты же согласишься со мной, что Лука одарен и должен сам делать выбор?
