Осторожно закрыв дверь, Ишрак подставила палец под щеколду, чтобы та не скрипнула, и повернулась в сторону кухни. Фрейзе зажмурился, чтобы Ишрак при тусклом свете углей не заметила блеска его глаз. Он даже вздохнул, как будто крепко спал, и тотчас почувствовал, что Ишрак за ним пристально наблюдает. Тишина подсказала ему, что Ишрак внимательно разглядывает его. Фрейзе не шевелился – несмотря на все влечение и симпатию по отношению к Ишрак, ему почему-то стало зябко при мысли о том, что ее темные глаза буравят его лицо, пока ее спутник (или сообщник) тайком ускользнул с постоялого двора в неизвестном направлении.
Застонала первая ступенька. Звук был слабым, не громче обычного треска досок, просыхающих после наводнения. Фрейзе догадался, что Ишрак начала подниматься вверх по лестнице. Вскоре он почувствовал едва заметное дуновение и понял, что Ишрак уже очутилась в спальне.
Фрейзе подождал еще пару секунд, чутко вслушиваясь в тишину. Он знал, эти двое – юная девушка и магистр ордена – способны двигаться абсолютно бесшумно, как призраки. В его голове роились вопросы. Почему скрытый под клобуком господин разговаривал с Ишрак, которую прежде якобы никогда не встречал? И зачем он покинул постоялый двор глухой ночью? Фрейзе был в недоумении. А почему Ишрак затворила за милордом дверь, взяв на себя роль привратницы, он даже и предположить не мог. Фрейзе принялся мысленно перебирать всевозможные виды предательства и непонятные факты, резко сел на своем тюфяке и на всякий случай натянул сапоги. Остаток ночи он провел, подремывая в кресле возле очага. Он был настороже, хоть и не знал, зачем это делает. В какой-то момент, незадолго до рассвета, Фрейзе померещилось, что он сторожит свой собственный страх – и слышит, как этот страх тихо дышит в замочную скважину.
* * *
На рассвете постоялый двор начал просыпаться. Парнишка, ночевавший в конюшне, принес в дом дрова для кухонного очага. Зевающая хозяйка гостиницы спустилась вниз, чтобы испечь хлеб из теста, которое стояло в миске, источая резкий запах дрожжей. Ее муж носился по лестнице с кувшинами горячей воды, дабы гости умылись, прежде чем пойти в храм на утреннюю службу.
Церковный колокол как раз зазвонил – и Фрейзе вскочил, услышав донесшийся сверху вопль.
Фрейзе вылетел из кухни и помчался, прыгая через ступеньку, прямиком к спальне магистра. Одновременно с ним Лука скатился с чердачной лестницы. Дверь оказалась распахнута. Милорд стоял в проеме с вытянутой перед собой трясущейся рукой. При приближении Луки и Фрейзе он поспешно отвернулся, надвинул клобук, чтобы скрыть лицо, и лишь потом продемонстрировал им то, что держал в руке.
– Раду-бей! – выпалил Лука, опознав нашивку.
Фрейзе ахнул при виде идеального кружка ткани, богато расшитой золотом и бирюзой и украшенной изумрудами и сапфирами на манер павлиньих перьев. Это был символ аристократии в Оттоманской империи. Те же самые цвета они видели на вымпеле, который Раду-бей насмешливо развернул на галере, когда господин Луки бессильно требовал его ареста.
– Как? – пролепетал Лука. – Что это значит? Откуда он взялся?
– Я нашел его утром: его прикололи у моего сердца! – закричал милорд. – Он послал убийцу, чтобы тот пришпилил его на меня, пока я спал. Я получил предупреждение! Вот оно – послание от Раду-бея: он говорит, что поставил на меня свою метку. Черную метку! Он с такой же легкостью мог вонзить в меня кинжал!
Магистр сунул чудесную нашивку Луке в руку.
– Забери! – потребовал он. – Мне противно это держать! Он словно мишень мне на груди нарисовал!
– Но зачем?
– Он меня предупредил, – повторил магистр. – Хотел похвастать, что мог бы меня убить. Они именно так делают. Да, я знаю, что это их рук дело! Сперва они предупреждают тебя, а затем появляются откуда ни возьмись – и закалывают.
– Кто? – вопросил Фрейзе. – Кто приходил?
– Ассасины, – бросил магистр. – Он подослал ко мне ассасина!
– В гостинице побывал ассасин? – переспросил брат Пьетро, заглядывая в комнату.
Разбуженные шумом Изольда и Ишрак выбежали из спальни. Обе девушки были в сорочках и успели лишь накинуть себе на плечи плащи.
– Что случилось? – испуганно спросила Изольда у Луки.
Он посмотрел на Изольду.
– Сегодня ночью кто-то забрался в гостиницу и оставил милорду послание. Угрозу, – пояснил он.
Фрейзе наблюдал за Ишрак, которая стояла в коридоре. Она не шевельнула не единым мускулом, лицо у нее было непроницаемым. Смотрела она на магистра.
– Но как он сюда забрался? – удивилась Изольда.
Медленно, словно ощутив на себе взгляд Фрейзе, Ишрак повернулась к юноше. Ее глаза ничего не выражали.
– Они умеют лазить по стенам, как кошки, и могут бегать по крышам, – ответил ошеломленный магистр. – Ассасины много лет учатся бесшумно проникать в дома, внезапно убивать и бесследно исчезать. Они – наемные, хорошо обученные убийцы. Получив задание, они преследуют свою жертву, пока не достигнут своей цели. – Милорд помолчал. – Меня уже предупредили.
– Он проник через окно? – Лука пересек спальню и распахнул ставни. Одна из створок громко заскрипела. – Нет. Вы бы услышали шум, милорд.
– Дверь на улицу не запирается, – заявил Фрейзе. – Он мог свободно войти в гостиницу.
Ишрак прищурилась.
– А потом он мог запросто выскользнуть на улицу, – добавил Фрейзе.
Ишрак выгнула брови и отвела взгляд.
– Но почему? – спросил Лука у магистра. – Зачем ему так поступать?
– Это значит, что я приговорен к смерти, – ответил милорд. Вздохнув, он невесело рассмеялся. – Я – ходячий мертвец, – с горечью произнес он, и Лука заметил под клобуком слабую тень усмешки. – Ассасины должны меня уничтожить. Они будут постоянно посылать своих людей для того, чтобы кто-то из них смог меня убить. Вряд ли полученный ими приказ будет отменен…
– Но кто они такие? – тихо осведомилась Изольда.
– Это орден, – ответил брат Пьетро. – Или, скорее, гильдия. Туда берут способных детей в весьма юном возрасте. Их обучают военным искусствам, умению шпионить и самым разнообразным уловкам и хитростям. Они прекрасно владеют оружием и способны обмануть кого угодно. Их можно нанять: вы называете им цель и платите, а они будут посылать одного ассасина за другим, пока задание не будет выполнено.
– А почему же он пощадил вас? – выпалила Ишрак.
– Так поступили с Саладином
[15], – опередил милорда брат Пьетро. – Ему прикрепили на грудь мишень, когда он спал в шатре под надежной охраной, дабы предупредить его: если он не остановится, то он – мертвец.
– И что он сделал?
– Отступил, – сказал брат Пьетро.
– Они – неверные, но угрожали Саладину? – озадаченно переспросил Лука. – Как странно!
