Саша уже задвигала крышку на моем «саркофаге».
— Этот ящик вывезите куда-нибудь подальше! — услышала я голос Саши. — И не открывайте! Прости, Люба, но ты мне чуть свадьбу не испоганила! Без обид, лады? Чтобы быть придворным менестрелем нужно сначала обзавестись своим двором!
— Дай хотя бы кольцо возврата! — попросила я. — На всякий случай!
— А у тебя что? Нет с собой? — шепотом спросила Саша. — Это плохо. Свое я теперь точно не дам. А вдруг личная жизнь у меня не сложится? Мне еще за гитарой новой возвращаться. Я тут подумала, что гитара привычней будет! Все, не надо портить мое счастье! Хорошие подруги так не поступают! Я же у тебя твоего принца не отбивала? Хотя могла! Да! О! Отвезите ее к принцу! Пусть он с ней разбирается!
Меня снова понесли куда-то. А я слышала, как в отдалении звучало:
«Согласна ли ты, леди Александра из рода Гамбургеров взять в законные мужья Гадриэля-Говарда-Гарланда-Гарфилда-Гледвина Годвальда, сына Петральда, ныне покойного герцога?» — «Согласна!» — раздался напряженный голос Саши. «А вы, Гадриэль-Говард-Гарланд-Гарфилд-Гледвин Годвальд, сын Петральда, ныне покойного герцога?» — «А? Что? — раздался голос пришедшего в себя „героя“. — Где моя дама сердца? Где она? Где моя красавица? Верните ее мне! Умоляю!»
Чем закончилась одна свадьба и одни похороны я не знаю, потому что снова сыграла в ящик.
— Прошу вас, выпустите меня! — забарабанила я кулаками по крышке, пытаясь вытолкнуть ее ногами.
— Не велено! Приказ леди Александры. Мы доставим вас туда, куда она сказала! — заметил кто-то сиплым голосом. — Так что лежите и не шевелитесь!
Меня медленно везли к принцу, которого ни видеть, ни слышать не хотелось. Внезапно кортеж остановился. Я слышала скрип проворачивающегося колеса и ржание коней. А потом что-то упало на землю.
— Как поедем? — спросил хриплый голос, подходя к ящику и поправляя его. — Да плюнь ты эту травинку! Оборотни тут все пометили! Они считают, что это их граница! Так как? По прямой или в объезд? Сегодня у нас что? Полнолуние? Давай лучше в объезд… Через эльфийскую границу! Там поспокойней будет!
— Ага, а вернемся мы через сутки — трое? Все без нас сожрут и выпьют! Свадьба, как-никак! — просипел кто-то и смачно сплюнул на землю.
— Выпустите меня! — возмутилась я, барабаня в крышку. — И дайте плащ! А сами скажите, что меня забрали… мм… оборотни!
— Ну что решили? — вздохнул первый. — Сжалимся над девкой?
— Только не смотрите на меня! Умоляю! Ради вашего же блага! — прошептала я, слыша, как крышка сдвигается и на меня падает какая-то ткань, в которую я заворачиваюсь.
— Да не смотрим, не смотрим! Эх, жаль старика! Эти быстро спустят все деньги! — вздохнул кто-то справа, пока я возилась с плащом. — У такого великого человека, как покойный герцог, сын такой дурак! Весь в покойную маменьку! Та вообще вилкой волосы расчесывала и за столом в носу ковырялась! Зато если бы не она, то не был бы наш покойный господин герцогом!
Я спряталась под плащом, нашарила флягу и двинулась в первую попавшуюся сторону, выставив вперед руки, чтобы не наткнуться на телегу. Немного сменив траекторию, я шагнула дальше, ощупывая перед собой путь. Мне все равно куда, но лишь бы не к принцу! Только не к нему! Мои руки прикоснулись к шершавой коре дерева. Я сделала еще один шаг, прикоснувшись к еще одному дереву. Ничего, привыкну. Я просто хочу отдохнуть и подумать, что делать дальше. Я прошла еще немного, прислушиваясь к удаляющемуся топоту копыт, а потом сползла по стволу вниз. Только не к принцу. И не к Оленю. Только не эти двое… Я лучше здесь… умру…
«Эй! Не вздумай умирать! — заметил полярный лис. — Я же не накрыл любовь крышкой! Все хорошо, не переживай…»
Я сидела, кутаясь в плащ, поджав колени, и думала о том, что мне делать, прислушиваясь к каждому шороху. Мне кажется, что каждый видит во мне то, чего ему не хватает в отношениях. Кому-то не хватает страсти, кому-то — нежности, кому-то — идеала, кому-то — инкубатора для умственно полноценного потомства… Может, я и ошибаюсь… Но мне просто самой пока не хватает мозгов, чтобы найти выход из этой дрянной ситуации. Я просто сильно устала…
Неподалеку послышалось чье-то свирепое дыхание. Какой-то зверь двигался в мою сторону, ломая сухие ветки. Я вздрогнула, вжалась в дерево, задрожала как осиновый листок, пока мое сердце ходило на экскурсию в пятки. Раздался странный шорох и послышалось, как неведомая и невидимая зверюшка с диким визгом несется прочь, ломая кусты. Над головой что-то ухнуло, ветви деревьев протяжно заскрипели под порывом ветра. И снова воцарилась тишина.
— Иери? — со слезами выдохнула я, выставив вперед руку. — Ты… ты… ты здесь? Любимый… Ты…
Ветки снова заскрипели, листва зашумела. Надо мной захлопали крылья большой птицы. И снова стало тихо… По мне прошла волна странного холода. Я зябко закуталась в плащ.
— Иери… — прошептала я. — Если это ты, скажи мне… Скажи мне, любимый, хоть что-нибудь… Дай мне знак… Скажи мне, прошу тебя… Я все сделаю… Все, что нужно… Я все вынесу! Если я тебе нужна так же, как и ты мне, не молчи, прошу тебя… Я могу без тебя жить, но не хочу! Не хочу…
Глава двадцать седьмая
Не спорь с Судьбой!
Возлюби ближнего,
Протяни руку нижнему,
Поддержи крайнего,
Обогрей случайного.
Но если попал в переплет,
На помощь никто не придет!©
Я проснулась оттого, что где-то заливисто, славно поют птички и стрекочет кузнечик. Отодрав от щеки прилипший листок, я подтянулась, принюхиваясь. Пахло сыростью мха, прелой древесиной и чем-то еще — странным, сладковатым.
Послышались шаги, заставившие меня насторожиться и завернуться в мокрый от росы плащ, спрятав голову поглубже в капюшон.
— А что ты здесь… кхе… делаешь? — спросил старческий голос. Я услышала, что старушка явно бодрая, поскольку ходит достаточно живо и резво. И кашель знакомый.
«В районе эпидемия кашля! Срочно нужны прививка и респиратор! Одна половина мира уже больна!» — заметил полярный лис, подтягиваясь. Уж кто-кто, а он был бодр и полон сил.
— Постигаю энергию дзень, — сардонически заметила я, поправляя повязку под капюшоном. — Что еще делать в лесу? А что это вы кашляете?
— Старость — не радость, лекарства — гадость, хромаю малость, общая слабость, зрение притупилось, болезни обострились, еще немного — хлоп и в гроб! А так все хорошо! Кхеу! — прокашлялась бабка так, словно смерть молча ждет, когда старушка допьет свой последний стаканчик воды и оставит автограф на завещании. — Ты кушать будешь, девица-красавица?
— Не откажусь! — сонно заметила я, вдыхая приятный запах леса.
«Алло! А можно суши заказать? Да, третья сосна слева! Возле старой коряги! В самом дремучем лесу! Жду! И салфеточки не забудьте!» — мой пушистый воображаемый друг очень переживал за меня.
