— Отрубить ей за это одну руку! — истерично заорала какая-то гномиха.
— Обе руки! — перекричал ее бас.
Кто больше? Отличные перспективы инвалидности. Дело уже дошло до ног.
«Я пришью тебе новые ножки! И ты опять побежишь по дорожке! — всхлипнул Идеал, показывая на дверь анатомического театра. — Выбирай любые! Есть все размеры!»
Судя по тому, что еще предлагали низкорослые гуманисты в качестве наказания, до чудовища Франкенштейна было рукой подать! После визгливого: «Сбросить ее в пропасть!» — я поняла, что летальный исход близок как никогда и дело принимает скверный оборот.
«Облить кипящим металлом», «Замуровать в шурфе живьем!», «Отдать на растерзание!» — предлагала толпа. Нет, мне нравится. Значит, подарки, прочую мелочь законы и традиции регулируют, а наказания, как соль, сахар, перец в любом рецепте, — по вкусу публики.
— А меня выслушать никто не хочет? — заорала я, пытаясь кончиками пальцев отключить медальон и принять свой настоящий облик. С третьей попытки мне это удалось! — Я не невеста! Я — Любовь! Я пришла сюда для того, чтобы выяснить причину расставания! Я собираюсь прямо сейчас вернуться, разыскать невесту и потребовать с нее эти камни! Если она их взяла, то она получит свое наказание!
Король гномов посмотрел на меня таким взглядом, словно я только что прибила табличку «вытирайте ноги» рядом с ковровой дорожкой его бороды и показала, как правильно это делается.
— Так вот какая ты, Любовь! — высокомерно произнес он, положив унизанные перстнями толстые обрубки пальцев на каменные подлокотники. — Подлая обманщица, коварная и жестокая тварь! Мой второй сын погиб из-за тебя! Он не пережил отказа своей возлюбленной и бросился в пропасть!
Мм, я-то тут при чем? Это огрехи воспитания! Колхоз «Красное дышло», — что посадили, то и вышло! Не надо нам тут слабохарактерного суицидника на совесть вешать!
— Мой супруг влюбился в мою соседку! Моя жена ушла к моему лучшему другу! Мой брат чахнет из-за любви к девушке с высшего уровня! — толпа стала гудеть, как улей. Претензии личного характера были у каждого, в связи с чем «Пусть заткнутся» плавно перешло в интерактивное шоу «Гном-2».
— Это из-за тебя мой сын потерял разум! Это из-за тебя моя сестра теперь нянчится с ребенком, которого родила от женатого! Это из-за тебя моя дочь сбежала из семьи! — вопила разными голосами толпа, наивно полагая, что именно Любовь, а не отсутствие мозгов стала причиной многочисленных бастардов, разрушенных браков, убийств на почве ревности, суицидников и прочих неприятностей, с которыми хотя бы раз за свою жизнь сталкивался каждый. Зря я назвала свое имя. Если раньше претензии были только у одного, то теперь буквально вся гномья свора готова броситься на меня и растерзать.
— Королевский указ! — зычно произнес венценосный «потерпевший» от моего произвола, а все присутствующие затаили дыхание. — С этого момента в Арнале, Великом Гномьем царстве любовь под запретом! Кто посмеет любить, будет сурово наказан!
Вот сейчас по законам жанра должен грянуть гром, но нет… Увы. Вместо этого кто-то звонко чихнул.
Я сразу представила анонимных доносчиков, которые бегают и сообщают, что видели целующуюся пару! А еще видели, как муж любит жену, а ребенок любит родителей! «Он меня любит!» — рыдает законопослушная девушка на аудиенции короля. Признался в любви — получай вышку!
В эфире передача «Что, где, когда?». И против команды знатоков любви играет Любовь Лернер! Я всегда подозревала, почему вопросы от зрителей задаются по телевизору. Чтобы знатоки не смогли дотянуться до умника и за некоторые вопросы прикладным путем проверить, а не жмет ли ему череп?
— И как вы себе это представляете? — удивилась я, глядя на счастливых гномов, готовых навсегда распрощаться не только со мной, но заодно и с большим, светлым чувством. — Дети теперь не будут любить родителей? Муж не будет любить жену? Народ не будет любить своего государя?
Воцарилась тишина. Коллективный мыслительный процесс зашел, как мне показалось, в дремучий тупик.
Пион? Да нет, вестибулярный аппарат! Думайте, господа! А может, ретроспектива? Нет, точно легитимация! Золото? Да какое золото! Гемодиализ! Пип! Кто отвечает?
Судя по лицам, отвечать за свои слова придется его величеству.
— Есть уважение! — горделиво сказал король, чувствуя народную поддержку. — Дети должны уважать родителей, супруги должны уважать друг друга, а народ должен уважать меня, Митрагриха Сто Восьмого.
И гномий народ разразился аплодисментами! Ничего себе! Вот это да!
— За все преступления, которые она совершила, за все злодеяния, которые учинила! Кхе! Ради спасения нашего будущего, ради памяти ее жертв я требую для нее самого сурового наказания! — гордо произнес король с именем, которое выговорит только профессиональный логопед после разминки. — Каждый из нас приносил ей жертвы, которых она требовала! Теперь наш черед принести ее в жертву!
Меня поволокли вместе с моим ядром куда-то вниз, в самые глубины Арнала. Чем глубже мы спускались в арнальные глубины, тем темней и жарче становилось. Огромные черные двери с ужасающим рисунком в виде черепов намекали на то, что у меня большие неприятности. Я попыталась дотянуться до кольца возврата, но оно не сработало! Да что такое! Кто вообще делал эти чертовы кольца?
«Синенькая юбочка, ленточка в косе… Кто не знает Любочку? Любу знают все! Гномики на празднике соберутся в круг, чего ж боится Любочка?» — пропел Идеал, нервничая.
В зале загорелся волшебный свет. Все стены были выложены черепами, а весь пол был устлан… костями. Пока меня несли мимо колонн, я заметила, что все они тоже состояли из черепов! Брр…
Мое тело уже приковывают к столбу, а план спасения еще не разработан! В стене зияла черной пастью огромная дыра, из которой, судя по задумке архитекторов, что-то должно выползать.
— По древней традиции, берущей начало с момента первого удара киркой по камню, — торжественно произнес король в воцарившейся тишине, — если переживешь ночь, то ты невиновна! И тогда ты будешь просто изгнана! Навсегда! Этот храм сделан так, что каждый гном услышит твои крики! В каждом зале, в каждом доме будут слышны твои предсмертные стоны!
Они так рассуждают, будто я никогда не снимала квартиру в новостройке! Весь подъезд был в курсе, какого числа зачали маленького Ванечку, в какое время умерла старушка из сорок шестой квартиры и о том, что супруг из пятьдесят девятой изменил жене. Причем все слышали не только факт измены, но и последующий скандал. Это еще что! Стоило только нажать кнопку смыва на бачке унитаза, как откуда-то сверху в любой момент могло раздаться: «И вас с облегчением! Я еще посижу!» Но самый цимес заключался в том, что громкий хлопок дверьми расценивался как преступление против «онажемать» и «старостьнадоуважать», любая попытка передвинуть мебель, не говоря о том, чтобы просверлить дырку в стене, карались судом Линча. В этом доме мог жить только Штирлиц, умеющий ходить бесшумно, постигший искусство осторожно сливать ковшиком продукты жизнедеятельности, не хлопающий дверью холодильника, не смотрящий телевизор, не раскладывающий диван.
