Чтобы не искушать судьбу, я осторожно выскользнула из объятий и уже через минуту вызывала такси, сидя в офисе на столе и диктуя адрес кровати, в которую срочно нужно доставить мое сонное тело. Часы бессовестно показывали четыре утра.
* * *
Я сплюнула волосы, разлепила глаза и бросила мутный взгляд на часы. Девять часов! Проспала! Быстро одевшись, наскоро умывшись, я поскакала на работу. Опоздание на два часа стоило мне двести рублей. Выпив кофе, доев вчерашнее печенье, я решила навестить гномов и узнать, как прошла тревожная ночь.
Любой эстет и ценитель женской красоты потребовал бы моральную компенсацию, увидев мое очередное творение. Из зеркала на меня большими, круглыми, как блюдца, глазами смотрела приземистая божья тварь неопределенного пола. Трехдневная щетина обильно и упорно пробивалась через загрубевшую, как кирзовый сапог, кожу. Я присмотрелась к новому образу, вставая на цыпочки. Хотела создать мужчину для конспирации, а получилась дама для контрацепции. Внушительный бюст, широкая кость, короткие, мускулистые, волосатые ноги в ботинках и коричневый балахон. Я быстренько осчастливила свою голову скудной растительностью, спрятала медальон в декольте, утешая себя мыслью, что не все гномы одинаково некрасивы. Среди них наверняка встречаются воистину уродливые особи. Такие, например, как нынешняя я.
Я очутилась у знакомого фонтана. Отряд гномов пронес мимо меня какую-то каменную глыбу, ругаясь на нее такими словами, что я на ее месте давно бы упала кому-нибудь на ногу, чтобы хоть как-то оправдать половину эпитетов.
«Готовятся отражать атаку! — злобно заметил Идеал. — Задраивают шлюзы, понимая, что идут на погружение на липкое коричневое дно!»
Вереница гномов, явно ощущавшая грядущий приход полярной лисички, натужно кряхтя, волокла какую-то колонну. Так и хотелось, глядя на их потуги, выдать что-то из серии: «Дуби-и-и-нушка, ухнем!»
«Попали в беду? Я уже иду! — арктический лис с трудом нацепил на упитанное тельце костюм супергероя с большой буквой „П“, расправил плащ, встал в героическую позу, полез в карман и достал стопку визиток и рулетку. — Замеры бесплатно!»
— Быстрей! — плешивый гном с подбитым глазом командовал «таскательно-надрывательными» работами. — Чего вы там застряли? Да чтоб ваши предки трещинами пошли! Осторожней! Левее!
«Баррикада, баррикада, так вам, сволочи, и надо!» — усмехнулся Идеал, глядя, как следом за одной колонной понесли вторую.
Проходящий мимо черноволосый гном чуть не стал обладателем несимметричной плоскостопии, выронив кирпич при виде меня. Понимаю, не конфетка, но что поделаешь… Все претензии к мачехе-природе!
— О камень! — прохрипел гном, не сводя глаз с моего кадыка. — Я никогда не встречал такой красавицы!
— Чего? — прокашлялась я, еще не осознавая убийственной силы своей небритой красоты.
— Это добрый знак! Знамение! — восхитились подоспевшие гномы, с грохотом бросив какую-то глыбу на пол и передыхая. — Вот это красавица! Никогда прежде такой не видел! Ты с какого уровня?
Меня окружила целая толпа извращенцев. Все взоры уткнулись в грудь, с которой я явно переборщила. Их взгляды как бы намекали: «Уточните размер груди, и мы подыщем вам походящую амбразуру!»
— Чего стоим? К полудню все должно быть готово! — раздался густой бас. Гномы тут же подняли свой груз и потащили его дальше по улице, периодически оглядываясь в мою сторону. Я решила не отставать и двинулась вслед за процессией. Когда мы свернули за угол, моим глазам предстала удивительная картина. Толпа гномов стояла на коленях перед огромной статуей какого-то мужика. На заднем плане статуи активно шло возведение монументального сарая с колоннами. «Выше! Ниже! Задвигаем!» — командовал строительством седовласый гном, активно жестикулируя. Судя по некоторым жестам, он не только объяснял весь технологический процесс, но и анонсировал кары эротического характера для тех, кто его не соблюдает. Такое чувство, что неизбежный конец стал поводом для освоения бюджета.
— Это хлам? — пропищал маленький гномик на руках у матери, очень четко характеризуя груду стройматериалов. На лице мальчугана уже проблескивала первая растительность, которой он потерся о щеку матери.
— Да, доченька, это храм! — вздохнула мать. — А вон твой папа… Видишь? Колонну задвигает…
С криком «разойдись» мимо нас протащили какой-то шлакоблок. Толпа перемешалась, я потеряла мать и ребенка из виду.
Статуя, перед которой все склонились в раболепном поклоне, была приблизительно пятиметрового роста и стояла на огромном пьедестале. Конечно, не Колосс Родосский, но по гномьим меркам тоже весьма претенциозно. Между расставленных ног статуи, как маятник, раскачивалась деревянная люлька с гномами-штукатурами, разбрызгивающими раствор и ругающимися на чем свет стоит. Такое чувство, что через минуту по площади промчится длинный кортеж с мигалками, после проезда которого все выдохнут с облегчением, вытрут пот и разойдутся по домам.
На голове статуи среди скудной растительности просвечивалась внушительная залысина, зато сосредоточенное лицо украшали бородка и усы. Выставленная вперед правая рука либо что-то просила, либо благословляла, либо указывала направление для экстренной эвакуации. Монумент был одет в какую-то распахнутую бурку на голое тело, которую придерживал левой рукой.
Было в этой статуе что-то знакомое… И если бы не торчащая женская грудь, то я бы смело сравнила ее с вождем пролетариата, так горячо любимым угнетенным рабочим классом. «Девушка Ленин» смотрела куда-то в сумрачную даль рассеянным взглядом. Я скептически осмотрела статую, задержавшись взглядом на пьедестале. Прямо на камне было выбито только одно слово: «Любовь».
«Любовь-уродина к подземной родине! — подавился Идеал. — Вот зачем ты сбрила усы? Тебе же они так идут!»
«Я памятник тебе воздвигну рукотворный! Вот только руки не оттуда у меня! — обиделся песец. — Я был уверен, что они поставили памятник мне!»
Пока перед моими глазами раскачивалось мысленное ядро, демонтируя этот ужас, кто-то положил мне руку на плечо. Я обернулась.
— Не хотите стать жрицей любви? — смиренно предложил гном в странной хламиде, показывая рукой на храм. Я подавилась и отклонила заманчивое предложение, глядя, как гном пошел дальше, продолжая поиск кандидаток на замещение пикантных должностей.
Ударил гонг, и все встали на колени. Громкий, местами охрипший голос какого-то старого гнома возвестил о начале молитвы.
— Попросим прощения у Любви Милосердной за то, что отреклись от нее! Попросим прощения у Любви Благодатной за то, что осудили ее! Попросим прощения у Любви Милостивой за злодеяние наше! Да возведем храм в ее честь! Да умилостивим сердце ее!
«Просите прощения доходчиво. Я не очень отходчивая!» — усмехнулась я, слушая проникновенную Подгорную проповедь и понимая, что гномов частенько шарахает из одной крайности в другую, как владельца лысой резины на обледенелой трассе.
