Голос у Серены звучал чересчур сладко. Сидни следовало бы знать. Отныне и вечно Сидни будет знать. Но не тогда. Не в тот момент, когда это было важно.
– Ладно, – согласилась она, стараясь не показать радости. – Это было бы неплохо.
– Отлично!
Серена казалась такой довольной. Сидни слышала в ее голосе улыбку, и это заставило ее ответно улыбнуться.
– Когда ты тут будешь, я хочу тебя кое с кем познакомить, – добавила Серена вроде как небрежно.
– С кем? – спросила Сидни.
– Просто с приятелем.
XXXII
Несколько дней назад
Миритский университет
Серена обняла свою младшую сестренку.
– Ну надо же! – воскликнула она, затаскивая ту в комнату. – Как ты выросла!
На самом деле Сидни почти не выросла. За год, прошедший с того несчастного случая, она прибавила всего сантиметра два. И это относилось не только к ее росту. Ногти, волосы – у Сидни все еле ползло. Медленно. Словно тающий лед.
Когда Серена поддразнила Сидни насчет ее по-прежнему коротких волос, та притворилась, будто этот образ ей постепенно начал нравиться: подразумевалось, что это больше не имеет никакого отношения к Серене. Тем не менее она обняла сестру, а когда Серена ответно прижала ее к себе, Сидни показалось, будто разорванные нити – сотни и сотни нитей – снова связывают их вместе. Что-то внутри ее начало оттаивать. Пока какой-то мужчина не откашлялся.
– О, Сидни, – сказала ее сестра, отстраняясь. – Я хочу, чтобы ты познакомилась с Эли.
Его имя она произнесла с улыбкой. Парень студенческого возраста сидел в кресле в квартирке Серены (какие обычно предоставляют только старшекурсникам). При упоминании своего имени он встал и подошел. Он был красивым, широкоплечим, и рукопожатие у него оказалось крепким, а карие глаза были оживленными, блестящими… почти как при опьянении. Сидни с трудом отвела от него взгляд.
– Привет, Эли, – поздоровалась она.
– Я много про тебя слышал, – сказал он.
Сидни ничего не ответила, потому что Серена не упоминала про Эли до того звонка, да и тогда просто назвала его «приятелем». Судя по тому, как они друг на друга смотрели, это было далеко не все.
– Ну же, – поторопила Серена, – уноси свои вещи и будем знакомиться.
Когда Сидни не сразу послушалась, Серена отняла у нее дорожную сумку и ушла, ненадолго оставив сестру наедине с Эли. Сидни попыталась понять, почему ощущает себя овцой, попавшей в волчье логово. В Эли ощущалась какая-то опасность – в том, как спокойно он улыбался и лениво двигался. Он оперся на подлокотник кресла.
– Значит, – сказал он, – ты в восьмом классе?
Сидни кивнула.
– А ты второкурсник? – спросила она. – Как Серена?
Эли беззвучно засмеялся:
– На самом деле я выпускник.
– И сколько ты встречаешься с моей сестрой?
Улыбка Эли погасла.
– Ты любишь задавать вопросы.
Сидни нахмурилась:
– Это не ответ.
Серена вернулась в комнату и протянула Сидни газировку.
– Ну что, подружились?
И на лице у Эли моментально появилась улыбка – такая широкая, что Сидни стало интересно, насколько быстро у него заболят щеки. Сидни взяла стакан, а Серена прошла к Эли и прислонилась к нему, словно объявляя о том, кому принадлежит ее верность. Сидни отпила газировки, глядя, как он целует сестру в макушку и кладет ладонь ей на плечо.
– Знаешь, – сказала Серена, рассматривая свою младшую сестру, – Эли хочет увидеть твой фокус.
Сидни чуть не подавилась газировкой.
– Я… я не…
– Брось, Сид, – настаивала Серена. – Мы можем ему доверять.
Сидни почувствовала себя Алисой в Стране чудес. Как будто на газировке была маленькая наклейка «Выпей меня», и теперь комната начала сжиматься – или это она росла, – но в любом случае места стало не хватать. И воздуха. Или Алиса росла из-за пирожка? Она не могла вспомнить.
Сидни отступила на шаг.
– В чем дело, сестренка? Мне ты так и рвалась показать.
– Ты запретила…
Серена нахмурила брови.
– Ну а теперь я говорю, чтобы ты это сделала. – Она оторвалась от Эли и, подойдя к Сидни, крепко ее обняла. – Не бойся, Сид, – шепнула она ей на ухо, – он такой же, как мы.
– Мы? – шепотом переспросила Сидни.
– А я тебе не говорила? – проворковала Серена. – У меня тоже есть фокус.
Сидни отстранилась:
– Что? Когда? Какой?
Ей подумалось, не было ли это именно тем, что залипло в смех Серены в тот вечер, когда она рассказала ей про воскрешение мертвых. Тайна. Но почему сестра ей не рассказала? Почему ждала до этой минуты?
– Не-а, – заявила Серена, грозя ей пальцем, – будем меняться. Ты покажешь нам свой, а мы тебе – свои.
Секунду Сидни не могла решить, надо ли ей бежать или ликовать, потому что она не одна. Что она и Серена… и Эли… имеют нечто общее. Серена обхватила лицо Сидни ладонями.
– Ты покажешь нам свой, – повторила она снова, мягко и медленно.
Сидни обнаружила, что сделала глубокий вдох – и кивнула.
– Ладно, – сказала она, – но нам надо найти труп.
* * *
Эли открыл переднюю дверь со стороны пассажира:
– После тебя.
– Куда мы едем? – спросила Сидни, забираясь в машину.
– Покататься, – сказала Серена.
Она села за руль, а Эли устроился на заднем сиденье, сразу за Сидни. Это ей тоже не понравилось: не понравилось то, что он ее видит, а она его – нет. Серена рассеянно спрашивала про Брайтон-Коммонз, пока университетские здания не сменились более мелкими и редко стоящими строениями.
– Почему ты не хотела приезжать домой? – спросила Сидни тихо. – Я по тебе скучала. Ты была мне нужна, а ты, хоть и обещала, что не уйдешь…
– Не зацикливайся, – отозвалась Серена. – Важно только то, что сейчас я здесь и ты тоже здесь.
Дома сменились полями.
– И мы будем прекрасно проводить время, – вставил Эли с заднего сиденья. Сидни пробрала дрожь. – Правда, Серена?
Сидни бросила взгляд на старшую сестру и с удивлением увидела тень на ее лице, когда Серена встретилась с Эли взглядом в зеркале заднего вида.
– Точно, – согласилась она не сразу.
Дорога сузилась и стала ухабистой.
Когда машина наконец остановилась, они оказались у границы леса и поля. Эли вылез первым и повел их по полю. Трава достигала его колен. Спустя какое-то время он остановился и посмотрел вниз.
