– Доброе утро, мистер Кардейл.
– Я снимаю свою курсовую, – объявил Эли без всяких предисловий.
Лайн нахмурил брови:
– Но вы же вылетите.
Эли поправил рюкзак и протиснулся мимо него:
– Мне плевать.
– Эли, – сказал профессор Лайн, идя за ним, – в чем дело? Что происходит?
В коридоре они были одни. Эли ответил, не замедляя шага.
– Это надо прекратить, – проговорил он вполголоса. – Немедленно. Это было ошибкой.
– Но мы же только начали! – запротестовал профессор. Эли толкнул дверь на лестницу и вышел на площадку. Лайн потащился за ним. – Открытия, которые ты уже сделал, – добавил Лайн, – и те, которые сделаем мы… они же изменят мир!
Эли резко развернулся к нему.
– Не к лучшему! – заявил он. – Нам нельзя этим заниматься. К чему это приведет? Мы сделаем возможным поиск ЭО – и что потом? Их будут забирать, обследовать, препарировать, объяснять, и кто-то решит прекратить исследование и начать создание.
Его затошнило. Это же произойдет именно так, верно? Он сам – доказательство этому. Очарованный перспективами, возможностями, шансом доказать что-то – вместо того чтобы опровергать.
«Ты не задумываешься?»
– А что в этом плохого? – спросил Лайн. – В создании чего-то ЭкстраОрдинарного?
– Они не ЭкстраОрдинарные, – отрезал Эли, – они неправильные!
Эли чувствовал свою вину. Виктор был прав: он присвоил себе роль Бога, хоть и попросил Его о помощи. И Бог в своем милосердии и могуществе сохранил Эли жизнь, но уничтожил все, что с ней соприкасалось.
– Я ни за что не дам никому инструменты, чтобы создавать новых. Все эти пути ведут к погибели.
– Не надо драматизировать.
– С этим покончено. Я ставлю точку.
Эли стиснул пальцы на лямке рюкзака. Лайн сощурился.
– А я нет, – заявил он, кладя руку Эли на плечо и сжимая пальцы на лямке. – У нас есть обязанности перед наукой, мистер Кардейл. Исследования должны продолжаться. А открытиями такого масштаба следует делиться. Не надо быть таким эгоистичным.
Лайн резко дернул рюкзак, но Эли не поддался – и не успел он опомниться, как они начали драться за рюкзак. Эли оттолкнул Лайна от себя и притиснул к перилам, но в процессе драки тот попал локтем Эли по губе и рассадил ее. Эли стер кровь и вырвал рюкзак у Лайна, отшвырнув в сторону… и в следующий миг заметил, что Лайн прекратил за него сражаться. Профессор застыл на месте, выпучив глаза, а Эли почувствовал то, что тут же прочел во взгляде Лайна. Кожа у него на губе моментально зажила.
– Вы… – Эли увидел, как на лице Лайна потрясение сменяется ликованием, – вы это сделали. Вы – один из них. – В его взгляде Эли уже видел эксперименты, статьи, прессу, одержимость. – Вы…
Лайн не успел договорить: в это мгновение Эли резко отшвырнул его назад, столкнув вниз по лестнице. Фраза закончилась коротким вскриком, который оборвался при первом же ударе, и Лайн покатился вниз по ступенькам. Он упал на площадку с резким треском.
Эли смотрел на тело, изо всех сил приказывая себе ужаснуться. Никаких эмоций. Вот он опять – разрыв между тем, что ему полагается чувствовать, и тем, что он чувствует. Этот разрыв дразнит его, пока он смотрит вниз на Лайна. Эли и сам не знал, намеревался ли он столкнуть профессора с лестницы или просто оттолкнуть. Сделанного уже не исправить.
– Это ведь Виктор придумал проверить теорию! – Он поймал себя на том, что говорит это вслух, спускаясь по лестнице. – Над методом пришлось немного потрудиться, но он заработал. Вот почему я уверен, что это надо прекратить. – Лайн дернулся. Рот у него открылся, издавая звук, похожий одновременно на стон и на вздох. – Потому что он работает. И потому что это неправильно. – Эли остановился на площадке рядом со своим преподавателем. – Я умер, моля о силах, чтобы выжить, и они были мне дарованы. Но это – сделка, профессор, с Богом или дьяволом, и я заплатил за нее жизнями моих друзей. Каждый ЭО платит частичкой себя, которую уже нельзя вернуть. Понимаете? – Он опустился на колени рядом с Лайном. У того дернулись пальцы. – Я не могу допустить, чтобы кто-то так злостно грешил против природы. – Эли знал, что должен сделать, испытывал странную утешительную уверенность. Он почти нежно подсунул ладонь Лайну под щеку, а второй рукой ухватился за его подбородок. – Это исследование умрет с нами.
С этими словами он резко дернул руки.
– Вернее, – тихо договорил Эли, – с вами.
Глаза Лайна потухли, и Эли бережно положил его голову на площадку, освобождая руки, а потом выпрямился. Наступило мгновение идеального спокойствия – такого, которое приходило к нему в церкви: частичка умиротворения, которая ощущалась такой… правильной. Впервые после возвращения к жизни он почувствовал себя собой и даже чем-то большим.
Эли перекрестился.
А потом он поднялся обратно по лестнице, на секунду приостановившись, чтобы взглянуть на труп – согнутый, со сломанной шеей, выглядящий вполне убедительно с учетом падения. Кофе упал вместе с профессором, оставив след на ступеньках, а разбитая чашка валялась рядом с разбитым телом. Эли проследил за тем, чтобы не ступить в жидкость. Он обтер ладони о джинсы, взял рюкзак с площадки, но не смог заставить себя уйти. Он стоял там и ждал – дожидался, чтобы к нему пришли ощущения ужаса, тошноты, вины. Но они так и не появились. Было только спокойствие.
А потом в здании зазвенел звонок, унеся с собой это спокойствие, и с Эли остались только труп и внезапная потребность бежать.
* * *
Идя по парковке, Эли лихорадочно соображал, что делать дальше. Испытанное им на лестнице умиротворение сменилось приливом электризующей энергии, а голос у него в голове шептал: «Уходи». Это не была ни вина, ни даже паника, скорее – чувство самосохранения. Он подошел к машине, вставил ключ в замок на ручке и тут услышал за спиной шаги.
– Мистер Кардейл.
«Уходи!» – прорычал голос у него в голове, такой ясный и такой соблазнительный, но что-то удержало Эли на месте. Он повернул ключ в дверце, запирая ее с тихим щелчком.
– Чем могу быть полезен?
Окликнувший его человек оказался широкоплечим высоким мужчиной с черными волосами.
– Следователь Стелл. Вы приехали или уезжали?
Эли вытащил ключ из дверцы.
– Приехал. Я решил, что мне следовало бы рассказать профессору Лайну. Про Виктора, я имел в виду. Они были близки.
– Я пойду с вами.
Эли кивнул, сделал шаг от машины и нахмурился.
– Оставлю рюкзак здесь, – объявил он, отпирая дверь и бросая рюкзак с папками и жестким диском на заднее сиденье. – Мне сегодня не до занятий.
– Соболезную вашей потере, – механически проговорил следователь Стелл.
Эли считал шаги до корпуса. Он дошел до тридцати четырех, когда услышал сирены и резко вскинул голову. Рядом с ним Стелл выругался и ускорил шаг.
