Бух.
Бух.
Бух.
Они вгоняли лопаты в землю, и вскоре воздух стал казаться более теплым, а мрак поредел: свет коснулся дальнего края неба – там, где оно встречалось со зданиями Мирита. Перед самым рассветом лопата Сидни ударилась о дерево, и они соскребли остатки земли с гроба и подняли крышку.
Сидни посмотрела на тело Виктора. Потом она пристроилась на краю гроба и прижала ладони к его груди, стараясь потянуться как можно дальше. Спустя мгновение холод растекся по ее рукам и заморозил дыхание, а под ее ладонями забилось сердце. Виктор Вейл открыл глаза и улыбнулся.
Благодарности
Моим близким – за то, что не стали бросать на меня странные взгляды, когда я рассказала им, что хочу написать.
Моему агенту, Холли, – за то, что не бросила на меня странный взгляд, когда я рассказала ей, что написала.
Патрисии Райли – за то, что ей понравилась вся моя пестрая команда (а в особенности Митч с его шоколадным молоком).
Руте Сепетиз, которая выслушала мой лепет, а потом очень серьезно велела мне «дописать эту книгу».
Джен Барнхардт – за то, что ходила со мной на все фильмы по комиксам, даже не особо удачные.
Рейчел Старк – за то, что всегда задавала сложные вопросы и заставляла меня тоже это делать.
Мэтью Личу и Дианн Морис – за сведения по медицине.
И Софи – за термин ЭО.
Моим читателям – за то, что следовали за мной по пустошам и темным коридорам, а теперь – и в сердце Мирита.
И моему редактору, Мириам, – за то, что сделала каждый шаг этого пути чудесным. Начиная с первых каракулей, изображавших нарвала, и до последних ночных разговоров об этике, смертности и злодействе – я не хотела бы работать над этой книгой ни с кем другим.
