— А что вы о нём знаете?
— Йонквроув ван Нул, я о нём ничего не знаю, но знал капитана Андерса…
— Мы не ссоримся с американцами, — прервала его она, вся теплота из её голоса исчезла. — Мы не трогали капитана Андерса.
— Я вас в этом не обвиняю, Йонквроув ван Нул. Я только прошу, чтобы вы дали мне в Маастрихте связь, человека, который мог бы рассказать об этом деле.
— Вы не из наших. И не имеете права просить нас о чём-то, минхеер.
— Не имею? Не забывайте, что я Роаджакт!
Плечи под просторной накидкой дёрнулись.
— Вы не из наших, — упрямо повторила она. — Я не одна, минхеер. У меня есть друзья, которым не понравится ваша просьба, совсем не понравится.
Но Квинн не отступал.
— Я прошу об этом как Роаджакт, — настаивал он.
— Я не могу дать вам ответ немедленно, минхеер. Это вне сомнений. Вы пришли с рекомендациями, это правда. Но рекомендации можно подделать, такое бывало. Откуда мы знаем, что вы не на правительственной службе? Откуда нам знать?..
— Вы можете проверить, Йонквроув. Ведь у вас есть такая возможность. Я честно пришёл как Роаджакт. Бевроот видел мои документы, он прислал меня сюда.
Но она не уступала.
— Слишком много риска. Мне это не нравится.
Квинн встал.
— Йонквроув ван Нул, через два дня я должен отправиться в Маастрихт. К этому времени мне будет необходимо то, о чём я вас попросил, — имя связника в этом городе, который помог бы мне узнать обстоятельства смерти капитана Андерса.
— А кто для вас этот Андерс, минхеер? Почему он вас так интересует? Если вы не из полиции, зачем расспрашиваете?
— Он был моим братом.
Снова дрогнули складки её платья, женщина подняла руки с колен и принялась перебирать аккуратную стопку бумаг на столе. Квинн сделал последнюю попытку.
— Вы говорите, что ваша организация не имеет отношения к его смерти. Тогда почему вы не хотите помочь мне? Перед отъездом меня заверили, что здесь мне помогут… помогут без вопросов и ограничений!
— Вы знаете слишком много… или слишком мало… и говорите чересчур свободно. Повторяю: мы не ссоримся с американцами. Мы не устраняли капитана Андерса. С другой стороны, мы не настолько сильны, чтобы сражаться с бурей соломенной метлой. В нашем деле иногда полезней держать глаза и уши закрытыми…
— Если только нет выгоды? Иными словами, Йонквроув, вы хотите мне сказать, что мой брат был ликвидирован теми, кого вы не хотите трогать?
— Я этого не говорила, минхеер. Я обещаю обсудить вашу просьбу с моими компаньонами. Мы вам сообщим…
— А я даю вам два дня, Йонквроув. Я остановился в гостинице «Де Витт». Если вы со мной не свяжетесь, я буду вынужден сообщить об этом тем, кто дал мне этот пароль.
Но эта скрытая угроза её не тронула. И Квинн, не прощаясь, вышел.
«Человек, который продаёт воспоминания». Очевидно, Старк узнал что-то очень важное. Настолько, что простое упоминание об этом перекрывает каналы, на помощь которых он мог рассчитывать, со слов ван Норриса. Может, отказаться от этих контактов и действовать в Маастрихте в одиночку?
Возможно, к этому времени полиция узнала что-нибудь новое о Старке. Если ему позволят взглянуть на отчёты, он смог бы найти какой-нибудь ключ, пропущенный полицией. По крайней мере, можно поискать ресторан, из меню которого вырван листок. Да, если Йонквроув ван Нул будет продолжать упрямиться и молчать, он начнёт действовать в одиночку и не станет жаловаться ван Норрису.
Квинн сам нашёл дорогу в «Де Витт». Войдя, он остановился, чтобы стряхнуть воду с плаща, и к нему заторопился дежурный.
— Телефон, минхеер. Звонили трижды и спрашивали минхеера. Им повезло, сейчас звонят в четвёртый раз.
— Danke, — поблагодарил Квинн и поднял трубку. Прежде чем он заговорил, на другом конце послышался едва различимый голос:
— За вами сегодня приходила полиция.
Послышался щелчок, говорящий отключился. Квинн ошеломленно повесил трубку. Последняя мелодраматическая сцена за день — это уж слишком! Он не мог поверить в услышанное. Но осторожность заставила Квинна скрыться в своём номере.
Глава пятая
Смерть на подоконнике
Квинн вошёл в тёмный номер и долго стоял у двери, напрягая слух, зрение и обоняние. Последнее послужило ему лучше всего. Он не курит, но в душном номере пахло табачным дымом. Запах устойчивый и крепкий, как от одежды заядлого курильщика. Квинн нащупал выключатель и зажёг свет. Комната была пуста.
Однако её опять обыскивали. И на этот раз даже не пытались скрыть следов обыска. Содержимое чемодана Квинна вывалено на середину комнаты. Возле замка чемоданчика царапины. Окно, которое он оставил закрытым, открыто.
Квинн нашел свой фонарик и выключил в комнате свет. При свете фонарика отыскал белье, рубашку, сумку первой помощи и сложил все в чемодан. Если придется бежать, проще передвигаться налегке.
И тут он застыл. За окном послышался шум. Квинн опустил чемоданчик на пол у двери и прижался к стене. Потом прополз за стулом и вокруг лампы к светлому прямоугольнику.
Рама окна поднялась выше, в комнату донеслось тяжёлое дыхание. Окно чёрным пятном заполнила расплывчатая фигура. Но как человек мог оказаться там? Пожарной лестницы нет, а пройти по очень узкому карнизу, который в нескольких футах под окном тянется вдоль стены, невозможно.
Квинн, сдерживая дыхание, осторожно пробирался вдоль стены. Пусть только этот тип поставит ногу на подоконник, и его можно будет схватить. Полиция ведь не станет таким образом входить в номер.
Тень в окне осторожно перемещалась. Должно быть, человеку не раз приходилось этим заниматься. Квинн бросился вперёд, но не рассчитал немного и ухватил лишь одежду. Однако человеку удалось высвободиться и отскочить. Он пытался ускользнуть от Квинна.
И в следующее мгновение раздался душераздирающий крик. Квинн увидел, как натянулись и сорвались занавески окна.
Он судорожно глотнул, пытаясь подавить тошноту, и нагнулся к окну, продолжая крепко сжимать в кулаке ткань.
Внизу, на узкой улице, вокруг лежащей фигуры собрались люди. Квинн видел, как на упавшего направили яркий фонарь. И держал этот фонарь человек в форме. Полиция! Если она ещё не вышла на его след, то теперь уж обязательно выйдет.
Усилием воли Квинн заставил себя выпрямиться. Он настолько овладел собой, что сумел закрыть окно. Вечером он заметил в гостинице чёрный ход…
Он выложил на стол несколько гульденов — достаточно, чтобы оплатить счёт. Затем вышел. Толстый ковёр под ногами делал шаги бесшумными. А запасная лестница оказалась совсем близко. На ней было темно, как будто она специально предназначалась для бегства.
