В 1562 г. Елизавета отправила 6 тысяч солдат в Нормандию на помощь французским протестантам. В письме Филиппу II она объяснила эту акцию необходимостью защиты английских владений от агрессивных действий партии Гизов. Еще ранее английский посол в Испании должен был дать понять Филиппу II, что сторонники Ги зов собираются из Шотландии совершить нападение на Англию, что, естественно, требует превентивных действий английской короны. Формально отношения Елизаветы с гугенотами начались с соглашения о взаимопомощи, подписанного 19 сентября 1562 г. в Хэмптон-Корте. Однако Елизавета предпочитала не нести больших расходов на военные цели, кроме того, часть членов Тайного Совета была против явной поддержки французских протестантов, с чем молодой королеве так или иначе приходилось считаться. К слову сказать, Елизавета ставила условием предоставления помощи гугенотам возвращение Англии Кале, что некоторые историки считают главным побудительным мотивом в ее отношениях с ними.
Королева проявляла большую активность в шотландских делах. Это сказывалось не только в поддержке протестантских лордов. Часть членов Тайного Совета, и прежде всего Сесиль, хотели военным путем изгнать сторонников Марии Стюарт из Шотландии. Все же отношение Елизаветы к кальвинистам в Нидерландах, Франции и Шотландии было достаточно сложным. Она рассматривала мятеж против королевской власти как посягательство на Богом установленный порядок. Но политическая ситуация диктовала свои условия. Недостаток средств и военная слабость Англии по сравнению с ее континентальными противниками не позволяли королеве оказывать существенную поддержку протестантам Западной Европы. Кроме того, Елизавета стремилась максимально ослабить своих врагов и в то же время поставить протестантов на континенте в зависимость от своей помощи, оказываемой ею в критические для них моменты.
Елизавета I в большом королевском наряде
При всей своей экономности Елизавета была вынуждена содержать богатый двор, хотя и не столь блестящий, как французский, но все же чрезвычайно обременительный для государственной казны. Двор был не только центром политической жизни, но и средством сделать административную карьеру, получить доходное место или высокое покровительство. Сразу же по восшествии на престол Елизавета изменила состав Тайного Совета, чтобы усилить в нем позиции своих сторонников. Судя по генеалогии, большинство его членов при Елизавете происходило из среды джентри
[41]. Деятельность этого органа, как замечают некоторые историки, во многом сводилась к роли козла отпущения, барьера между королевой и общественным мнением. Вместе с тем Совет делал возможным функционирование всех правительственных учреждений. Хотя Генрих VIII отменил членство женщин в созданном еще в 1340 г. королем Эдуардом III ордене Подвязки (в него входили только мужчины — 24 рыцаря во главе с королем и его старшим сыном), Елизавета сумела, став единственной женщиной — членом этого ордена, подчинить своему влиянию высшую сановную английскую аристократию.
Молодой королеве пришлось столкнуться с еще более сложными религиозными проблемами, чем те, которые стояли перед ее отцом. Пуритане — английские последователи кальвинизма — впервые заявили о себе уже в парламенте 1559 г. В течение первого десятилетия царствования Елизаветы они возлагали надежды на более радикальные меры в области религии. Обманувшись в своих ожиданиях, пуритане в 70-х гг. стали выступать более решительно и даже составили оппозицию официальному курсу. Их требование основать самостоятельную церковь и осуществить реформы по кальвинистскому образцу было негативно воспринято королевой. Архиепископу Мэтью Паркеру, ставшему примасом англиканской церкви в начале царствования Елизаветы, лично очень умеренному и скромному, однако в осуществлении своих целей мелочному и методичному, становилось все труднее осуществлять строго ортодоксальный англиканский курс.
В пуританском движении вскоре выделилось два направления: умеренное (пресвитерианство) и радикальное (индепендентство). Религиозные проблемы все чаще обсуждались в парламенте. Маневрируя между различными религиозными партиями, Елизавета пыталась постоянно соблюдать равновесие сил между ними, обеспечивающее возможность неуклонно проводить свою политику. Все же здесь королева не достигла полного успеха. Ни католики, ни протестанты пуританского крыла не согласились с официальной церковной доктриной. Подъем пуританства, завоевывавшего себе все большие симпатии среди нового дворянства и буржуазии, грозил нарушить равновесие сил, в результате чего правительство Елизаветы начало применить репрессии против пуритан, становившиеся все более суровыми.
С другой стороны, сильное влияние католиков на севере страны также не могло не тревожить Елизавету. Попытки архиепископа Йоркского Томаса Юнга подчинить католическое духовенство королеве с помощью клятвы на верность вызвали отпор со стороны местных властей, ссылавшихся на то, что духовные лица ранее не давали такой клятвы и что необходимости в ней нет. Северное восстание 1569–1570 гг., проходившее под католическими и сепаратистскими лозунгами, было подавлено, однако католики в Англии еще сохраняли некоторое влияние, что проявилось в организации заговоров в пользу Марии Стюарт.
Эти заговоры провоцировались отчасти и тем обстоятельством, что королева была незамужней и не имела детей, К тому же она долгое время не называла имени своего преемника на королевском троне. Вообще нежелание королевы выходить замуж породило множество легенд и слухов еще при ее жизни. Сама Елизавета упорно создавала себе культ «королевы-девственницы» с явным намерением заменить им традиционное для католиков поклонение Деве Марии. Празднование дня рождения Елизаветы (7 сентября) было оскорблением для английских католиков, поскольку совпадало с праздником рождения Девы Марии. День восшествия Елизаветы на престол (17 ноября) отмечался наподобие религиозного праздника, ибо сопровождался молитвами за ниспослание королеве здоровья и публичными благодарениями Богу.
В начале царствования Елизаветы ее слишком близкие отношения с Робертом Дадли, графом Лестером, породили много слухов, особенно после таинственной смерти жены графа Эми Робсарт, которую, как говорили, тот отравил, чтобы расчистить путь к новому браку. На самом же деле Эми умерла от рака груди. Лестер слишком часто целовал королеву при других сановниках, даже когда она не побуждала его к этому, входил в ее спальню до того, как Елизавета вставала с постели. Английский посол в Париже Трокмортон писал королевскому секретарю Уильяму Сесилю, что королева дискредитирует себя браком с Лестером, если таковой состоится. Уже в 1560 г. пошли слухи, что Елизавета беременна от Лестера. В 60-х и 70-х гг. неоднократно распространялись слухи о беременностях королевы и ее незаконнорожденных детях, которых якобы умерщвляли. Как правило, слухи исходили от людей и из кругов, настроенных враждебно к королеве. Но, с другой стороны, имела широкое хождение версия о том, что Елизавета вообще была неспособна к деторождению и якобы у нее даже не было менструаций. Вопрос о возможности королевы иметь детей был очень важен, поскольку речь шла о наследовании престола, а в те времена это означало мир и покой или разброд в королевстве. Уже после смерти Елизаветы сын Уильяма Сесиля Роберт писал, что она была больше, чем мужчиной, а иной раз меньше, чем женщиной. Елизавета боялась изменения курса политики и нарушения с таким трудом достигнутого баланса сил в стране в случае своего замужества, и кроме того, самой сильной ее страстью, унаследованной от отца, была власть.
