Папа Урбан VIII остался чрезвычайно доволен дипломатическими успехами Мазарини. «Это ловкий пройдоха, и даже я не знаю, о чем он думает», — часто отзывался папа о своем любимце. Он включил Джулио в состав секретариата римской курии, где тот занимался дипломатической перепиской. Но на этой высокой должности Мазарини долго не задержался.
Он нужен был в Европе, в гуще происходивших там событий. В 1633 г. Джулио становится одновременно заместителем посланника папы, т. е. вице-легатом, и экстраординарным послом в Авиньоне. Урбана VIII интересовало положение дел во Франции.
В ноябре 1634 г. к Парижу приближалась одинокая карета. В экипаже, выглядевшем довольно представительно и богато, находился подтянутый молодой человек в сопровождении нескольких слуг. Багаж путешественника составляли превосходные картины итальянских художников, включая Тициана, и другие произведения искусства — дары римского кардинала Антонио Барберини кардиналу Ришелье. Джулио Мазарини был официально направлен в Париж в качестве экстраординарного нунция папы римского с целью предотвратить назревавшее столкновение между Францией и Испанией и новый виток европейской войны. К этому времени после головокружительных побед шведской армии перевес в Тридцатилетней войне вновь получила габсбургская коалиция. В 1632 г. был убит в битве при Лютцене глава антигабсбургского блока шведский король Густав II Адольф, а в 1634 г. шведы были окончательно разбиты при Нордлингене. После этих событий Мазарини пришел к выводу, что его миссия, в сущности, заранее невыполнима. Нереальные цели заставляли его быть крайне деликатным: он знал о твердых намерениях Ришелье вступить в Тридцатилетнюю войну и возглавить антигабсбургскую коалицию. «Вы можете мне поверить, — говорил Джулио Сервьену, — что я не хотел связывать себя с переговорами, которые обречены на провал…» Но быть в Париже и общаться с человеком, которого он считал гением и олицетворением судьбы Франции, — этого уже было достаточно для оптимистического настроения молодого нунция.
Мазарини не смог найти доводы в пользу мира. Поэтому от имени папы он предложил созвать два мирных конгресса, на первом из которых встретились бы католические противники Франции, а на втором — прошли консультации с представителями обеих конфессий. Поразительно, но Джулио фактически предугадал будущую процедуру проведения вестфальских переговоров, венчавших в 1648 г. окончание Тридцатилетней войны. Миссия Мазарини не увенчалась успехом — 19 мая 1635 г. Франция объявила войну Испании. Но папский нунций успел приобрести еще большее благоволение первого министра Франции и понравиться Людовику XIII и Анне Австрийской.
В 1636 г. Мазарини был отозван обратно в Рим на три года, но Францию, полюбившуюся ему, он уже не мог забыть. Из этой страны он увез с собой образ женщины, глубоко запавший ему в душу. Пожалуй, настолько глубокое чувство возникло у Мазарини впервые, хотя Джулио с ранней юности пользовался исключительной популярностью у женского пола и любил многих женщин. Его любовь была яркой и зрелой. Дамой его сердца и владычицей его дум стала не кто иная, как французская королева Анна Австрийская. В первый раз он был ей представлен во время своей поездки в Париж по североитальянским делам в апреле 1632 г. Тогда Мазарини пробыл во французской столице всего шесть недель. Но этого было достаточно для возникновения взаимной симпатии. Его взгляды, внешний вид и манеры привлекли королеву. «Вам понравился Мазарини, — язвительно заметил ей тогда Ришелье, — он похож на Бекингема». Но тогда Джулио отвлекали дипломатические перипетии и новые необходимые ему знакомства. В 1634-1636 гг. он старался чаще бывать на приемах и празднествах у королевской четы, лично беседовать с Анной Австрийской. Разумеется, на первом месте в этих встречах находились политические мотивы, и даже мысли о взаимном влечении ни он, ни королева допустить не могли.
Их роман развился гораздо позже, но уже в 1636 г. Мазарини решил связать свое будущее с судьбой Франции. Он вернулся в Рим с инструкциями от Ришелье, которые делали его фактически личным агентом Людовика XIII при папской курии. С противоречивыми чувствами он встретил новости о сближении королевской четы во Франции и беременности Анны Австрийской. Узнав же о неизлечимой болезни отца Жозефа (он умрет в 1638 г.), Джулио почувствовал, что Ришелье захочет возместить эту потерю и что ему надо срочно ехать в Париж. В 1638 г. Мазарини с помпой участвует в обряде крещения будущего Людовика XIV (он стал его крестным отцом), а в ноябре 1639 г. навсегда прибывает во Францию.
В годы, предшествовавшие его министерству, Мазарини много работал, стараясь выставить себя в лучшем свете в глазах французского высшего общества. В 1639–1642 гг. он постепенно, стараясь следовать знаменитому принципу великого римского императора Августа «Поспешай медленно!», перевоплощался из папского дипломата в наследника Ришелье. Он тщательно выискивал себе патронов, друзей и сторонников, ездил в Италию, откуда привозил произведения искусства, ставшие основой его будущей богатой коллекции. Он старался следовать моде, регулярно посещал театр и слушал музыку. Но поначалу Джулио приходилось нелегко — ведь несмотря на благоволение к нему Ришелье и королевской четы, все доходные места в королевстве были пока заняты. Вот как описывал его положение известный капитан-лейтенант первой роты мушкетеров короля д'Артаньян в своих «Мемуарах»: «При своем прибытии ко двору Мазарини явился туда столь жалким, что ему требовалась чья-нибудь поддержка. Не имея ничего, кроме весьма скудного пенсиона, далеко не достаточного даже для скромного существования, он был очень счастлив, когда месье де Шавиньи (секретарь Ришелье), который узнал его, воспользовавшись им в делах Италии, дал ему комнату у себя и место за столом своих служащих»
[80]. Возможно, это было еще одной причиной непомерной тяги Мазарини к обогащению. Наконец, во время осады Перпиньяна в начале 1641 г. Джулио Мазарини получил обещанную ему Людовиком XIII и Ришелье еще два года назад кардинальскую шапку. Это была вожделенная плата за его дипломатические услуги перед Римом и Францией. Вскоре после этого по совету Ришелье новоиспеченного церковного иерарха ввели в Королевский совет.
В 1642 г. умирает Ришелье. Узнав о смерти министра-кардинала, папа Урбан VIII воскликнул: «Если существует Бог, Ришелье за все заплатит! Если Бога нет, ему повезло». Тогда казалось, что повезло многим — изгнанным аристократам-оппозиционерам, выступавшим против централизаторской политики Ришелье, всем остальным недовольным, кто желал занять его место подле короля, повезло габсбургским державам, надеявшимся на изменение внешнеполитического курса Франции. Но это впечатление было ложным.
Уже в день смерти Ришелье Людовик XIII вызвал к себе Мазарини и объявил, что назначает его главой Королевского совета. В провинции и парламенты французских городов было отправлено королевское уведомление, в котором говорилось: «Богу угодно было призвать к себе кардинала де Ришелье. Я принял решение сохранять и поддерживать все установления его министерства… и призвал к себе на службу кардинала Мазарини, в способностях и верности которого я имел возможность убедиться». Новоиспеченный министр очень гордился всем, чего он достиг. Но он прекрасно понимал, что его положение еще очень шатко, как и приобретенное им состояние — ведь деньги имеют обыкновение утекать сквозь пальцы. Пока желанию великих и самых высокопоставленных людей Франции — Гастона Орлеанского и принца Генриха Кон-де — захватить власть он не мог противопоставить ничего, кроме своих способностей и питаемых к нему со стороны королевы чувств. Союзником принцев крови был Парижский парламент.
