«И люди, способные носить оружие, делятся на две половины, и они называются так: и одну половину разделившихся зовут они „людьми Хатти“, другую половину разделившихся зовут они „людьми Маса“. И „люди Хатти“ держат бронзовое оружие, „люди Маса“ же держат оружие из тростника, и они сражаются друг с другом. И „люди Хатти“ побеждают, и они хватают пленного и преподносят его божеству».
Вообще у хеттов человеческие жертвоприношения применялись только в самых крайних случаях, например, при тяжелом военном поражении. Сохранились и упоминания о людях, принесенных в жертву в рамках народной религии. Например, в одном тексте в качестве жертвы упомянуты кабан, собака и военнопленный. Но эти ритуалы не входили в государственный культ и оставались личным делом каждого отдельно взятого хетта. В целом же хетты были людьми гуманными. Даже их законодательство — один из древнейших в мире сводов, старейший сохранившийся текст которого датируется рубежом XVI–XV веков до н. э., — смертную казнь предусматривает лишь в исключительных случаях, стараясь все вопросы решить полюбовно. Например, один из его параграфов гласит:
«Если кто-нибудь причинит вред человеку и сделает его больным, то он должен за ним ухаживать. Он должен дать вместо него человека, и тот должен работать в доме пострадавшего до тех пор, пока тот не поправится. Когда же он поправится, виновный должен дать ему 6 сиклей серебра, и он сам должен также заплатить плату врачу».
Впрочем, была у хеттов богиня, которая требовала человеческой крови, хотя на убийствах и не настаивала. Ее жрецы в экстазе сами наносили себе раны, а самые рьяные и оскопляли себя — это считалось наиболее угодной жертвой. Эта кровожадная богиня носила имя Великой Матери, позднее ее называли Ма или Кибела. Когда в двенадцатом веке до н. э., привлеченные ослаблением Хеттского царства, в Малую Азию ринулись фригийцы, они переняли культ Кибелы у побежденного ими народа. С тех пор фригийская богиня Кибела начала свое победное шествие по Ойкумене. В 204 году до н. э. она покорила непобедимый Рим, где ее культ, слившись с культом богини посевов Опс, получил статус государственного. Ей были посвящены Мегалезийские игры, которые подробно описывает Овидий в своих «Фастах» — книге о календарных праздниках Рима. Рассказывает поэт и о том, почему богиня требовала от своих служителей такого странного жертвоприношения.
Когда-то во фригийских лесах юный отрок, «обаятельный обликом Аттис», увлек Кибелу «чистой любовью». Богиня отвечала за плодородие, но в этом случае почему-то решила воздержаться от физической близости и потребовала от юноши, чтобы он оставался при ней и «блюл святыни», а также поставила маловыполнимое условие «отроком быть навсегда», т. е. отказаться от плотской любви с кем бы то ни было.
Повиновался он ей и дал ей слово, поклявшись:
«Если солгу я в любви — больше не знать мне любви!»
Скоро солгал он в любви; и с Сагаритидою нимфой
Быть тем, кем был, перестал.
Грозен богини был гнев…
Ревнивая Кибела погубила соперницу, а на Аттиса наслала безумие, и он стал сам наносить себе раны острым камнем.
Он голосит: «Поделом!
Искуплю я вину мою кровью!
Пусть погибают мои члены: они мне враги!
Пусть погибают!»
Вскричал и от бремени пах облегчает,
И не осталося вдруг знаков мужских у него.
Это безумство вошло в обычай, и дряблые слуги,
Пряди волос растрепав, тело калечат себе…
Впрочем, к чести как хеттов и фригийцев, так и самой Великой Матери — Кибелы — эти жертвенные оскопления были добровольными.
Финикийцы
На территории Ханаана (древнейшее название Палестины и соседних районов Сирии и Финикии) человеческие жертвоприношения были распространены, вероятно, не более чем по всему остальному древнему миру, но ужас потомков (а в значительной мере и современников) вызывал тот факт, что в жертву здесь очень часто приносили детей, причем не рабов и не пленников, а своих собственных. Впрочем, этот обычай тоже не был уникальным, но в финикийских городах он продержался до того времени, когда остальная Ойкумена давно от него отказалась.
Одним из крупнейших и древнейших городов Сирии была Катна. В середине четырнадцатого века до н. э. она была уничтожена хеттами; завоеватели сожгли царский дворец и храм, составлявшие единый архитектурный комплекс. Рухнувшие развалины надежно законсервировали для археологов подземные склепы и фундаменты. А под этими фундаментами исследователи обнаружили в специальных кувшинах жертвенные погребения детей в возрасте от двух месяцев до трех лет.
Впрочем, использование детей в качестве строительных жертв было достаточно широко распространено у многих народов. Но помимо этого у жителей Ханаана существовал еще один страшный обычай — принесение в жертву своих первенцев — их «всесожжение». Практиковался он, например, в Угарите — древнем городе-государстве, существовавшем на севере будущей Финикии в третьем — втором тысячелетиях до н. э. Сохранилась молитва, которую угаритцы возносили к своему богу Балу (он же Баал):
Когда осаждает сильный ворота ваши,
витязь — стены ваши, глаза ваши к Балу поднимите:
О Балу!
Так! Прогони сильного от ворот наших,
витязя — от стен наших!
Тельца, о Балу, мы посвятим,
посвящение по обету, Балу, мы выполним.
Первородного, Балу, мы дадим!
Добычу, Балу, мы дадим!
Пиршество, Балу, мы устроим!
К святыне, Балу, мы поднимемся,
по дороге к храму, Балу, мы пойдем!
И услышит Балу молитвы ваши,
прогонит сильного от ворот ваших,
витязя — от стен ваших.
Корни этого обычая — приносить в жертву именно первенцев — вызывают споры среди исследователей. Ведь у большинства народов первенец, как правило, считается привилегированным ребенком и наследником. Возможно, древние жители Угарита пытались смягчить своих кровожадных богов, отдавая им самое ценное, что у них было. Впрочем, есть и другая точка зрения. Дело в том, что религия и мировоззрение семитских народов, населявших эти края, были достаточно тесно связаны с шумеро-аккадской религией и мировоззрением. А у тех была своя точка зрения на ценность первенцев. Сохранилась аккадская поэма, записанная в одиннадцатом веке до н. э. вавилонским жрецом-заклинателем Эсагилкини-уббибом (она носит условное название «Вавилонская теодицея»). В ней говорится, в частности, о том, что богиня-мать Аруру создала первенцев менее жизнеспособными, чем младших детей:
Творение рук Аруру все существа живые —
Отпрыск их первый у всех не ладен:
Первый теленок мал у коровы,
Приплод ее поздний — двое больше;
Первый ребенок дурачком родится,
Второму прозванье — сильный, смелый.
Видят, да не поймут божью премудрость люди!
Перевод И. С. Клочкова.
Греческий историк Филон Библский, ссылаясь на не дошедшую до наших дней книгу финикийца Санхунйатона Беритянина, описывает происхождение обычая детских жертвоприношений. Филон придерживался учения Эвгемера, считавшего, что прообразами языческих богов были реально существовавшие люди. Он пишет:
