В Англии эпохи Реформации опальных пастырей было принято навещать не в пещерах, а в тюрьмах. Особенно популярны были священнослужители, сидевшие за долги. Священник, он и в тюрьме священник, и призванная им благодать не становится менее благодатной от того, что пастырь пребывает на нарах. А вот самому пастырю за нарушение закона о браке ничего грозить не может, потому что он уже и так сидит с конфискацией и сидеть ему предстоит долго. Поэтому новобрачные, не согласные с официальной религией или имеющие какие-либо проблемы с законами о браке, валом валили в тюрьмы. В начале XVII века среди женихов и невест особенно популярна была тюрьма Флит в Лондоне. Сидевшим там священникам помогали рекламные и брачные агенты, дело было поставлено на широкую ногу. Джон Гэйнам сидел и работал во Флите чуть больше тридцати лет. Он носил прозвище «Дьявол из ада», что не помешало ему скрепить узами брака и призвать Божью благодать на тридцать шесть тысяч супружеских пар.
А те англичане, которые почему-либо не хотели венчаться в церкви, могли совершить небольшое путешествие в Шотландию. В XVIII веке это стало особо актуально: с 1753 года Англия признавала только церковный брак, причем заключенный в лоне государственной англиканской церкви. Но Шотландия, хотя и входила в состав Соединенного Королевства, английским религиозным законам не подчинялась. Она еще раньше отделилась от Рима, и Реформация здесь проходила по-своему. Поэтому шотландцы могли вступать в брак, как хотели, не оглядываясь на Англию. А хотели они, как проще, и для признания брака законным жениху и невесте достаточно было заявить о своем согласии в присутствии хотя бы одного свидетеля.
Мятежным английским новобрачным, не желавшим иметь дело с англиканской церковью или с церковью вообще, достаточно было перейти границу и подойти к первому же дому на окраине ближайшего селения. На окраине, как правило, живет кузнец. И он, как правило, всегда на месте. Так возник обычай заключать браки в кузнице. Это, кстати, вполне вписывалось в индоевропейскую фольклорную традицию (в том числе и античную, и славянскую), по которой «брачные узы» кует кузнец. Вряд ли юные англичане, стремившиеся к радостям брака, думали о фольклорных традициях, но факт остается фактом: в Шотландии браки стали заключаться в кузницах. Большой популярностью пользовалась кузница в деревне Гретна-Грин на английской границе. Это прибыльное дело переходило от отца к сыну, велись учетные книги…
Кроме того, специальный «брачный» катер регулярно ходил на остров Мэн, который пользовался определенным самоуправлением.
В 1836 году в Англии была разрешена гражданская регистрация брака. Но традиция ездить к шотландским кузнецам укоренилась. В конце концов англичане обиделись и запретили своим молодоженам вступать в брак в Шотландии, если они не прожили там хотя бы трех недель.
* * *
В XIX веке гражданская регистрация брака была введена во многих европейских и американских государствах. Кроме того, в США некоторые штаты имеют собые законы о браке. Как правило, здесь достаточно заявить о своем намерении в присутствии любого духовного лица. Это может быть представитель самой крохотной секты, лишь бы секта уполномочила его совершать таинство. Кроме того, по законам штата Нью-Йорк супругов может «обвенчать» и судья, и полицейский, и мэр, и даже вице-президент Общества моральной культуры. А если ни представителей полиции, ни представителей моральной культуры под рукой нет, то сгодятся любые два свидетеля, согласные подписать брачный документ.
Чин свадебный
На Руси семейное и брачное право впервые зафиксировано в 1051—1053 годах. Был издан специальный документ: «Указ князя Ярослава о церковных судах». К тому времени Русь была давно и успешно крещена, и разрешение семейных споров князь передал под юрисдикцию церкви. Церковное венчание еще не привилось: по свидетельству современника, венчались только князья и бояре, а простой люд заключал помолвки и играл свадьбы по старинке. Однако развестись по старинке уже не получалось: поругавшиеся супруги бежали искать княжеской правды, а найти ее можно было только в церковном суде. Церковь охотно взяла на себя разрешение семейных споров даже в том случае, когда семья была невенчанной и супруги жили «во грехе». Тем более что она, по мудрому решению князя, получала большую компенсацию, чем даже потерпевшая сторона. Так, если жених после помолвки отказывался жениться, то невеста согласно «Указу» Ярослава получала за свой позор три гривны, а митрополит, хотя позора и не терпел, – шесть гривен. Еще одна гривна доставалась родителям невесты «за сыр» – обряд разрезания сыра был главной частью помолвки. Таким образом, оскорбленные чувства невесты оценивались в три головки сыра.
Предусмотрел Ярослав и санкции против умыкания невесты, причем каралось как «добровольное» умыкание, так и насильственное. Но направлен этот закон был не на защиту самой невесты, а на защиту родительских прав. Согласно «Указу», родители имели право поженить детей без их согласия. Впрочем, «если девушка не захочет замуж, а отец и мать выдадут силой, а она что-либо сделает над собой, отец и мать отвечают перед митрополитом». Закон ставил в трудное положение родителей, у которых дочери вообще не хотели замуж: выдашь насильно – будешь отвечать перед митрополитом, не выдашь – опять-таки будешь отвечать: «…если девушка из великих бояр не выйдет замуж, родители платят митрополиту пять гривен золота, а меньших бояр – гривна золота, а нарочитых людей – двенадцать гривен серебра, а простой чади – гривна серебра».
Но в основном, конечно, девушки замуж хотели и выходили. После свадьбы они поступали под почти полную власть мужа. Так, указ Ярослава предусматривает ответственность мужчины за побои, нанесенные чужой жене, но если жена своя, то бить можно. Если жена уходила к другому, она, как существо бесправное и неимущее, материальной ответственности перед законом не несла: штраф должен был уплатить соблазнитель. Преступную жену обратно мужу не возвращали, но ее передавали «в церковный дом», дабы она впредь не грешила.
Указ Ярослава отнюдь не был направлен на умножение церковных браков. Скорее, наоборот: он гласил, что, если муж оставит венчанную жену, он должен уплатить двенадцать гривен (естественно, не жене, а митрополиту). За развод с невенчанной женой штраф причитался в два раза меньше. Но то ли русичи, вступая в брак, не задумывались о разводе, то ли считали, что двенадцать гривен за свободу – не деньги, но в итоге венчание приняло на Руси массовый характер. Хотя бывали и упорствующие, для них в 1774 году Священный Синод издал «высочайший указ», угрожающий уклонистам анафемой.
К XVI веку сложилась церемония свадьбы, соединяющая религиозные и народные традиции. А для того, чтобы молодые и их родичи не запутались в многочисленных правилах, был записан «Чин свадебный» – руководство по проведению сватовства, свадьбы и последующих пиров. В «Чине» расписано все: и как приезжают сваты, и как «садятся по чинам за стол: какие приехали с женихом – на лавке, а здешние – на скамье», и как священник перед сговором вспоминает «праотцев Авраама и Сарру», и как пишут «записи договорные и рядную грамоту, условясь, и сколько за договор, и сколько приданого…». Указывается даже, кто, с кем и как должен целоваться при заключении брачного договора. Так, теща и ее боярыни после подписания договора целуются через платок со всеми приезжими. Невесте же целоваться не должно. Простолюдинка, впрочем, могла наблюдать чужие поцелуи, стоя подле матери, а боярышне не дозволялось даже присутствовать при решении своей судьбы. И позднее, когда назначен день свадьбы и начинается всеобщая суета, автор «Чина» рекомендует: «…и с обеих сторон тут съезжаются, перебирают наряды, лошадей, а невесту положат за занавеской на постели».
