Хочу, чтоб у матери выпросил в жены меня,
А ему невдогад.
Если тебе Золотою заступницей женщин
Я предназначена, Брат,
Приходи, чтобы я любовалась твоей красотой,
Чтобы мать и отец ликовали,
Чтобы люди чужие тобой восхищались,
Двойник мой прекрасный!
А женщина, выйдя замуж, продолжает объясняться в страстной любви своему мужу:
Мое желанье – снадобье для глаз:
При взгляде на тебя они сияют!
Я нежно льну к тебе, любви ища,
О мой супруг, запечатленный в сердце!
Прекрасен этот час!
Пусть он продлится вечность,
С тех пор, как я спала с тобой,
С тех пор, как ты мое возвысил сердце.
Ликует ли, тоскует ли оно —
Со мной не разлучайся!
(Пер. В. Потаповой)
Короче, как бы ни отличались свадебные и брачные традиции египтян от наших, в основе их, как и у нас, лежали любовь и верность, проносимые иногда сквозь долгие годы и хранимые даже после смерти одного из супругов. Вот что писал вдовец-египтянин, обращаясь к своей покойной жене:
Я взял тебя в жены еще юношей. Я был с тобой вместе. Позднее я получил все титулы, но я тебя не оставил. Я не огорчал твое сердце. Вот что я делал, когда был еще молод и исполнял все важные обязанности на службе фараона, да будет он жив, невредим и здоров, я тебя не покинул, а, наоборот, говорил: «Да будет это все вместе с тобой!» Каждому, кто заговаривал со мной о тебе и советовал, я отвечал: «Я сделаю, как пожелает ее сердце!..» И вот смотри: когда мне поручали наставлять военачальников войска фараона и его колесничих, я посылал их, чтобы они простирались на животе перед тобой и приносили всевозможные прекрасные дары. Я никогда не скрывал от тебя своих доходов… Никогда не было, чтобы я пренебрегал тобой, подобно простолюдину, входящему в чужой дом… Мои благовония, сладости и одежды я никогда не отсылал в другой дом, а, наоборот, говорил: «Моя супруга здесь!» Ибо я не хотел тебя огорчать… Когда ты заболела постигшей тебя болезнью, я призвал врача, и он сделал все необходимое и все, что ты велела ему сделать. Когда я сопровождал фараона на юг, я во всем поступал, помня о тебе. Я провел восемь месяцев без еды и питья, подобно человеку моего положения. Когда я вернулся в Мемфис, я испросил у фараона отпуск и отправился туда, где ты обитаешь [к твоей гробнице], и я много плакал вместе с моими людьми перед изображением твоим. Три года прошло с тех пор. Но я не войду в другой дом, подобно человеку моего положения… И смотри, хотя есть сестры в нашем доме, я не ходил ни к одной из них.
Брачная клинопись
Для кого-то браки совершаются на небесах, для кого-то – на грешной земле. Для жителей древнего Междуречья браки совершались преимущественно в недрах бюрократической машины.
На берегах Тигра и Евфрата вообще любили учет и контроль. Все события: и прошлые, и грядущие – здесь считали запечатленными на специальных табличках, которые вел предназначенный для этого бог-писец Набу. Даже после смерти житель Междуречья попадал в лапы загробной бюрократии. Подземная богиня Белетцери заводила на покойного «дело», записывая на глиняной табличке его имя и вынесенный ему приговор.
Естественно, что в земной жизни действовал тот же самый закон, четыре тысячелетия спустя блестяще сформулированный Коровьевым: нет документа, нет и человека. Или, во всяком случае, так: нет документа, нет и брака. И напротив, если есть брачный документ, то брак считается состоявшимся, даже если супруги никогда не видели друг друга.
Первые брачные законы Междуречья, еще до возникновения Вавилонского царства, были записаны в двадцатом веке до нашей эры, причем почти одновременно в царстве Ларсы и в царстве Эшнунны. По крайней мере, это первые известные нам законы. Таблички с ними, хотя и далеко не в полном виде, дошли до наших дней.
Жители Ларсы пользовались завидной для тех времен свободой заключать браки по любви. Влюбленной паре достаточно было убежать от родителей (обязательно без их ведома) и согрешить. Потом покаянный жених должен был прийти к отцу и матери невесты и объявить о случившемся. После чего игралась свадьба. Или во всяком случае, составлялся брачный контракт, что было важнее. Если же юноша умыкал девушку с ведома родителей, то он мог и не жениться, закон предусматривал и это. Похитителю достаточно было поклясться именем бога, что родители девушки знали о готовящемся грехопадении.
Отец и мать невесты в равной мере распоряжались судьбой дочери. То же самое правило действовало и в царстве Эшнунны, где жених должен был заключать «соглашение и письменный договор» с «ее отцом и ее матерью». Но равноправие полов было далеко не полным. Так, законы Ларсы гласили:
§ 5. Если жена возненавидит своего мужа и скажет ему: «ты не мой муж», то ее следует предать реке.
§ 6. Если муж скажет своей жене: «ты не моя жена», то он должен отвесить 1/2 мины серебра.
Законы царства Эшнунны предусматривали, что делать с беглыми мужьями, а также с изменниками. Причем измена родине и измена жене рассматривались как явления одного порядка. Если муж исчез и жена вышла за другого и родила ребенка, но потом выяснилось, что муж был в военном походе и попал в плен, то жена должна вернуться к освободившемуся супругу. Если же причиной отлучки было то, что муж «возненавидел свою общину и царя», то есть изменил родине, жена к такому супругу возвращаться не обязана, даже если он раскаялся.
Измена жене тоже не приветствовалась, причем, в отличие от измены Родине, она каралась потерей не только самой жены, но и имущества:
Если человек, после того как ему рождены дети, оставит свою жену и возьмет замуж другую, то он должен быть изгнан из дома и от всего, что бы ни было, и имущество должно остаться той, которую он покинул.
Примерно столетием позже в царстве Исин, в центре Южного Двуречья, тоже были занесены на таблички законы о браке. Они предусматривали двоеженство, иногда – в обязательном порядке. Так, если человек «отвращал свое лицо от супруги», а таковое «отвращение» брачным договором предусмотрено не было, жена могла отказаться покинуть дом мужа. В этом случае привередливый муж имел право взять еще одну жену. Но новобрачным надлежало помнить, что «другая его жена, которую он взял за себя как любимую жену, – вторая жена». А первая супруга оставалась первой, и муж обязан был содержать ее до конца дней.
Законы Исина регулировали даже взаимоотношения мужей с блудницами:
§ 27. Если человеку его жена не родила детей, а блудница с улицы родила ему детей, то он должен давать этой блуднице содержание хлебом, маслом и одеждой. Дети, которых родила ему блудница, – его наследники, но пока его жена жива, блудница не должна жить в доме вместе с супругой.
§ 30. Если юноша, имеющий жену, возьмет за себя блудницу с улицы, и судьи скажут ему, чтобы он не возвращался к этой блуднице, но затем он покинет свою супругу, то разводную плату он должен отвесить вдвое.
