Растянуть, разорвать плотную опеку Комитета, исчерпать контрразведывательные ресурсы оппонента – вот их задача.
Но эпицентр операции был здесь.
– Вперед. – Карл с неторопливым достоинством выбрался из массивного седана.
Из-за поворота с улицы Ракова осторожно высунулись темно-зеленые «жигули». На морде у машины, казалось, застыло выражение неловкой застенчивости.
– Да здесь мы, здесь. – Карл приветливо помахал сидящим в салоне.
– Знаешь, забавно, на историческом месте встали. – Джордж притормозил у капота «бьюика» и провел рукой поперек тротуара, словно намечая на асфальте линию, – вот прямо здесь местные террористы провели подкоп из подвала Елисеевского до середины улицы и заложили заряд на пути у государя-императора. Он по воскресеньям обычно присутствовал на разводе караула в Михайловском Манеже, – махнул Джордж в сторону Зимнего стадиона, – а возвращался тут, выезжая через Малую Садовую на Невский.
– И как, взорвали? – вяло обозначил интерес Карл и поднял воротник своего пальто повыше.
– Не здесь, – с каким-то сожалением ответил Джордж. – Он в тот день изменил маршрут и поехал в Михайловский дворец, в гости к кузине, Екатерине Михайловне. Тут два квартала всего – пока он там чаи гонял, заговорщики успели переместиться и занять новые позиции вдоль Екатерининского канала. Там очень просто было выбрать места для засад: всего два моста. Перед одним из них бомбами и забросали.
– Пошли. – Карл закатил глаза к небу. – У нас сегодня своя история. Хочется верить, что она будет не столь трагичной.
Они неторопливо зашагали к цели – две мужские фигуры вызывающе нездешнего вида.
Зимой для похода в театр Карл признавал только приталенный коверкот благородно-горчичного цвета и светло-бежевую борсалино с чуть заломленными набок полями. Одеваясь на выходы, он становился занудой: «Джорджи, пальто ниже колен – удел богемы, – наставлял Карл сегодня своего партнера, – а у людей, вообще не признающих пальто, всегда есть и множество других недостатков – постараемся же ни в чем не быть на них похожими».
Гардероб Джорджа с трудом умещался в трехстворчатый шкаф, и на выбор одежды под настроение у него порой мог уйти и час. Но в этот раз он молча снял с вешалки уже примелькавшееся на Невском белое двубортное пальто, а потом еще и повязал поверх броский шарф канареечного цвета: зимние сумерки, когда народ уже повалил с работы, для наружки самое тяжелое время, и совершенно ни к чему напрягать их сегодня сверх необходимого минимума.
А вот под пальто пошла «стерильная» одежда, доставленная в вализе прямиком из Лэнгли и прежде никем не ношенная: на ней гарантированно не было ни вмонтированных отслеживающих устройств, ни запахов, которые могли бы учуять служебные собаки.
Для одиночки обыграть наружное наблюдение в родном для тех городе практически невозможно. Контрразведчиков банально намного больше, они работают натренированными командами и знают местность как свои пять пальцев. Только неожиданная домашняя заготовка могла дать – нет, не успех, а лишь некий шанс на него. Такие приемы готовятся кропотливо, порой годами, и лежат в запасниках до особо важных случаев, как дебютные варианты у гроссмейстеров для решающих матчей.
И вот такой случай настал.
Еще прошлой осенью резидентуры ЦРУ в Западной Европе активизировали налаженные «втемную» контакты с ленинградцами, регулярно выезжающими за рубеж. В Киле и Гамбурге, Роттердаме и Стокгольме давние партнеры по небольшому теневому бизнесу обращались к морячкам и дальнобойщикам с благовидной просьбой: помочь своим знакомым найти затерявшегося в СССР младшего родственника.
Знали о том пацане немного: лишь то, что он был усыновлен совсем мелким и живет теперь в семье, что где-то пару лет тому назад перебросили по службе из Москвы в Ленинград. Еще был известен возраст «потеряшки», впрочем, от слушателя к слушателю он менялся, то опускаясь до четырнадцати, то поднимаясь до восемнадцати.
«Понимаешь, – звучало от такого „партнера“ где-то между второй и четвертой кружкой пива, – там вопрос наследования подвис. Надо помочь, они за это хорошо отблагодарят и тебя, и меня. Только ты сам, если найдешь похожего, к нему с разговором не лезь, там есть юридические тонкости. Их человек потом туристом приедет, сам поговорит. Тебе надо будет лишь показать парня – и все, деньги твои. Причем платят, даже если пацан окажется в итоге не тот. Главное, чтобы возраст совпал да переезд из Москвы. Но смотри, без обмана: там люди серьезные, запросто навсегда закроют для тебя Европу».
Месяц назад заброшенные таким образом «сети» подали сигнал, и в Лэнгли, чуть поколебавшись, дали отмашку на операцию.
Поэтому Карл с Джорджем и шли сейчас вдоль помпезного фасада, за которым скрывался старый, хитро скроенный дом. За пару столетий и множество перестроек соседние здания в этом немаленьком квартале проросли друг в друга внутренними переходами, сцепились пожарными лестницами и притерлись стыками крыш – сложился трехмерный лабиринт, позволяющий пройти от любого входа к любому выходу. Все, что для этого было надо, – умение договариваться с замками да в паре мест знание начальных приемов альпинизма.
Джордж не был новичком в высотно-штурмовой подготовке, а проблему замков решили еще два года назад – специалистка на контракте, заехавшая из Франции в составе группы таких же старушек-одуванчиков, виртуозно орудовала отмычками и сняла за свою непростую жизнь отпечатки с тысяч сувальд.
Так в самом центре Ленинграда была проложена тайная тропа. Начавшись с Невского, от входа в Театр комедии, она вела мимо темных по вечерам окон учреждений к задам кинотеатра «Аврора» и оттуда, из глубины глухих дворов, на улицу Ракова. Месяц назад передовая группа заезжих оперативников ЦРУ прошла по маршруту, проверив все еще раз, и заодно оборудовала основной и резервный тайники со сменной одеждой, обувью и кое-каким альпинистским снаряжением для Джорджа.
Все было настроено на успех. Оставалось воплотить его этим вечером в жизнь.
Карл с Джорджем пристроились в жидкий пока ручеек театралов. Седенькая бабулька на входе оторвала контрольки, и оперативники неторопливо прошли в вестибюль. Скрытная покупка билетов была отдельной операцией ЦРУ – нельзя было позволить Комитету подготовиться к работе в театре заранее, но точно так же сейчас было важно не волновать следующих позади топтунов, оставаясь постоянно в их поле зрения. Поэтому американцы шли к гардеробу вальяжно, легко позволяя обогнать себя спешащим к буфетам зрителям.
Вычислить двух наблюдателей, заскочивших в вестибюль почти сразу за разведчиками, не составило бы труда и для неопытного практиканта, но и Карл, и Джордж знали, что это обманка: прямо сейчас на одной из соседних улиц в каком-нибудь «рафике» с закрашенными стеклами, что выполняет функцию разъездной реквизитной для наружки, торопливо переодевается в «приличную» театральную одежду та команда, что на самом деле будет пасти их здесь до конца спектакля.
«Пять-шесть минут еще есть», – прикинул Джордж, пристраиваясь в недлинную очередь.
