— Что за женка тут проходила? — Поинтересовался я у караульных отдавая поводья своего коня.
— Так это Эльза племянница мастера монетного, — пояснили мне они, — говорит на рынок ходила?
— В смысле, говорит, вы по-немецки научились или она по-русски?
— Она, государь, худо, правда, но разобрать можно.
— Чудны дела твои господи!
Дуэль и последующие события разбудили во мне зверский аппетит. Король Густав Адольф пригласить меня на обед не догадался или, возможно, еще дулся за «обман» с контрибуцией. Из кухни доносился запах чего-то съестного, и я недолго думая направился туда. Как и следовало ожидать, там хозяйничала жена Каупуша и Эльза разбиравшие вместе содержимое корзины.
— Здравствуйте, добрые женщины, это вы тут хозяйничаете?
— Надо же кому-то готовить еду на эту ораву, ваше величество, — присели они синхронно в книксене.
— А что тут у нас, — полез я в корзину, не обращая внимания на женщин, — о, сыр, гусиная тушка, а это что?
— Ваше величество голодно?
— Чрезвычайно, — буркнул я, отрезая кусок от сырной головки, — а хлеб есть?
— Уже печется, скоро будет готов.
— Чтобы я без вас делал, наверное, умер бы голодной смертью, ну или отправился в трактир. Кстати, а кто платил за продукты?
— Мастер Раальд дал мне немного денег на продукты.
— Черт, что значит нет рядом не Фридриха ни Корнилия… сразу хозяйство в упадок приходит. Стоп, а чем питаются остальные?
— Ваши русские солдаты? Тех, кто были с вами во дворце, верно, кормили там, остальные варили здесь какую-то странную пищу здесь, пока мы не приехали.
— Хорош командир, ничего не скажешь, — вздохнул я и велел позвать капрала моих драгун.
— Вот что Генрих, — продолжил я когда тот я вился на зов, — ты ведь научился понимать русскую речь?
— Так точно, ваше величество, — вытянулся тот в ответ, — я ведь померанец. Мне и польский понятен и русинский, а теперь и московитский.
— Отлично, пока я занят другими делами ты будешь закупать продовольствие вместе с Эльзой. Она будет выбирать, а ты дашь ей помощников, чтобы поклажу таскали.
— Уж такой красавице я и сам возьмусь подсобить, — усмехнулся капрал.
— Не возражаю, только помни, что она служит мне, стало быть, за нее есть кому заступиться. Нет, если вы столкуетесь, так я возражать не стану, а вот насилия не потерплю.
— Не беспокойтесь, ваше величество, я знаю порядок. Ведь я нанялся к вам еще в Дарлове.
— Отлично, я не сомневался в тебе парень, просто решил напомнить, что могу приказать жениться.
— За этим дело не станет, — пожал плечами Генрих, — я не прочь.
— Быстрый какой, — не утерпела Эльза, — а меня ты спросить не хочешь?
— Что не нравится жених? — Усмехнулся я, — ладно вы об этом и без меня договоритесь, а теперь иди за мной, я дам тебе денег. Те, что взяла у Раальда вернешь ему, вы мои люди и я должен вас кормить, таков порядок.
— Благослови вас бог, государь, — радостно закивала супруга Каупуша, — вы самый щедрый и справедливый…
— Готовьте скорее, я и впрямь очень голоден, — остановил я ее славословия, выходя прочь.
Поднявшись к себе, я достал из сундука кошель и протянул Эльзе.
— Держи, как кончатся, скажешь, дам еще. Ну чего мнешься?
— Вы и вправду готовы отдать меня замуж за своего солдата?
— Если ты сама этого захочешь, то почему нет, или у тебя кто другой на примете?
— Как знать, — пожала плечами девушка.
— Ты все еще любишь своего Андриса?
— О, нет! Довольно с меня любви, ее, наверное, и вовсе не бывает.
— Отчего же бывает, только не со всеми. Кстати, я никогда не видел Генриха таким, похоже ты ему и впрямь приглянулась. Может, ты действительно ведьма?
— Может, только не на всех мои чары действуют. Только я не об этом хотела с вами поговорить.
— Слушаю тебя.
— Вы знаете, что о вас говорят на рынке?
— Не имею ни малейшего представления.
— Что вы взяли с Риги целый миллион контрибуции и отдаете теперь шведскому королю полностью разоренный город.
— Следовало ожидать таких слухов. Что еще?
— Еще говорят, что в Риге хотели сжечь ведьму, и что она вызвала ваше величество себе на помощь…
— Ничего себе у людей воображение!
— А еще вы освободили эту ведьму, и пригрозили жителям, что если они ее еще раз тронут, то опустите город на дно морское!
— О господи, какой вздор, эдак меня скоро вместо странника будут называть защитником ведьм!
— Вам смешно?
— Конечно, мне нет дела до глупостей, которые болтают дураки на рынке.
— Напрасно вы так легкомысленно относитесь к этому.
— Пустое. Видишь ли, девочка, людям свойственно придумывать разный вздор. Что касается меня, то его придумали уже столько, что моей репутации уже ничто не может угрожать. Ладно, ступай, я понял тебя и буду осторожнее.
Девушка вышла и в комнату тут же ворвались Миша Романов с Семеном Буйносовым.
— Государь, дозволь слово молвить!
— Чего вам, оглашенные?
— Да там этот, перебежчик пришел! Толмач-антихрист!
— Чего?
— Ну, тот, который на дуэли переводил.
— Савва Калитин?
— Он самый, разговор говорит есть.
— Ну, зовите, раз такое дело.
Через минуту Калитина привели ко мне и он, сняв шляпу, склонился в приветствии. Мои верные рынды и не подумали выйти вон, а напротив, стали за его спиной, ожидая дальнейших распоряжений. Причем если Мишка глядел с искренним любопытством, то Семен, похоже, ожидал команды вязать вероотступника.
— Что привело вас, друг мой, в мою скромную обитель?
— Вы, ваше величество, сказали мне сегодня, что хотели бы найти моих товарищей, вместе с которыми я учился в Упсале.
— Верно, вам что-нибудь известно про них?
— По крайней мере, об одном я кое-что знаю.
— Продолжайте.
— Матвей Фомин сейчас находится в городской тюрьме.
— Вот как, а за что, позвольте спросить, его туда упекли?
— Известное дело за что, солдаты они и есть солдаты. Выпили, подрались потом и за оружие схватились, обычное дело.
— А в тюрьму-то за что, неужели в его полку нет профоса?
— Да кабы только меж собою драка, оно бы и обошлось. Только они не просто подрались, а в порту с моряками! А разнимать их портовая стража пришла, да в суматохе одному из стражников нож в бок кто-то сунул.
