— Что ты, государь, — перепугался Лемешев, — как же не хороша! Справная девка, все что надо при ней.
— А чего ты мне ее нахваливаешь, я, если что, женатый, — под всеобщий смех заявил ему я, — ну что молчишь, жилец, али не мила невеста?
— Мила, — покраснев до корней волос, ответил парень.
— Ну, вот и славно! Я тебя за верную службу обещал наградить, да не знал чем. Теперь знаю, как вернемся из похода, сыграем свадьбу. Может, хоть на ней погуляем, как следует.
Получив известие о прибытии Черкасского к Смоленску, я хотел было, бросив все скакать к его лагерю, но поразмыслив, подавил в себе первый порыв. Лучше прийти днем позже, но в окружении большого и победоносного войска. Потому велев Телятевскому сообщить о моем прибытии, я повернул коня назад.
Вернувшись к обозу, я приказал позвать Вельяминова, чтобы отдать ему необходимые распоряжения.
— Что-то случилось, ваше величество? — встревожено прощебетала, глядя на меня, Лизхен.
— Нет, малыш, просто скоро мы соединимся с основной армией. Там чертова прорва моих придворных, стольников, спальников и прочих. Так что в лагере ты будешь жить с Фридрихом. Он позаботится о том, чтобы тебя не обижали, а ты во всем слушайся его. Возможно, придется объявить, что ты — его дочь.
— Вы хотите прогнать меня?
— Нет, конечно, но у меня будет много других забот, так что будь умной девочкой и вытри слезы.
— Хорошо, ваше величество, я сделаю все, чтобы вы были довольны.
— Черта с два я буду слишком уж доволен от этого, — пробурчал я в ответ и повернулся к Фридриху, — старина, ты все слышал. Я помню все, что ты мне говорил, и со многим согласен, но это Россия. Я знаю эту страну лучше тебя, поэтому, пока это необходимо, я буду даже большим русским, чем любой из моих бояр.
— Да, ваше величество, вы можете на меня положиться, — отозвался старый слуга.
— Отлично! Черт, где Вельяминов запропастился?
— Звал, государь, — спросил запыхавшийся кравчий, спрыгнув с коня.
— Да, слушай сюда, Никита….
На следующий день моя маленькая армия в полном порядке подошла к укрепленному лагерю Черкасского. Предупрежденный Телятевским, он построил войска для смотра и встретил меня со всей возможной помпой. Окруженный пышной свитой в изукрашенных бронях и на дорогих конях, выехал он мне на встречу. Не доезжая двух десятков шагов, князь спешился и, подойдя ко мне, склонился в почтительном поклоне.
— Здравствуй, на многие лета, государь!
— Встань, Дмитрий Мамстрюкович, — поприветствовал я его, — все ли благополучно в войске?
— Божьей милостью, все хорошо.
— Славно! Садись на коня, посмотрим на ратников наших.
Черкасский немедленно выполнил мое распоряжение, и мы двинулись вдоль построенного войска. Ради встречи я сменил обычный свой рейтарский наряд на богатый русский кафтан красного цвета, обильно украшенный золотой вышивкой. Место широкополой шляпы заняла отороченная соболем шапка с жемчужной кистью, а на ногах красовались сафьяновые сапожки. Вместо верного, но неказистого Волчка, мне оседлали, подаренного когда-то Черкасским, аргамака по кличке Черт. Прозвание это вполне отражало нрав строптивого животного, но для парадных выездов и богато украшенной сбруи он подходил куда больше чем мой старый мерин.
Объехав приветствующих меня радостными криками ратников, я двинулся в лагерь. Как оказалось, для меня там разбит шатер, вокруг которого рьяно несут службу отставшие от меня в Вязьме придворные. Впрочем, первым делом я решил посетить не шатер, а артиллерийский парк. При осмотре пушек выяснились две новости. Хорошая заключалась в том, что все орудия благополучно доставлены, равно как и изрядный запас пороха и ядер. Плохая же была в том, что строить осадные батареи никто не собирался. Ван Дейк хотел мне что-то сказать, но я жестом остановил его.
— Немного позже, Рутгер, я соберу совет, и ты мне все расскажешь.
Немного заерзавший после этих слов Черкасский, улучшив минуту спросил:
— Дивлюсь я, государь, откуда у тебя столько немецкой пехоты и конницы прибыло?
— Брат мой, король Густав Адольф, прослышав о затруднениях моих, послал мне помощь. Кстати, как там походная казна моя, в целости ли?
— Конечно в целости, как можно сомневаться, а на что…
— Позже, Дмитрий Мамстрюкович, позже все узнаешь!
Через час все воеводы, большие и малые были собраны в моем шатре на совет. Выйдя к собравшимся я сел на походный трон и начал говорить.
— Верные мои слуги, бояре и воеводы, за то, что дошли до Смоленска в полном порядке я вас хвалю и своею царской милостью жалую. Однако хочу заметить, что я со своим войском за тоже время втрое больше прошел. Три литвинские рати разбил и три города на шпагу взял. И в ратях моих порядку не менее, а дела сделано куда как больше. Ты князь, Дмитрий Мамстрюкович, сказывают уже неделю здесь, а дел всего-то, что лагерь поставил. Ни острожков нет вокруг Смоленска, ни батарей осадных! Слава богу, хоть разъезды посылаешь вокруг.
— Государь, — попробовал возразить Черкасский, но я прервал его.
Помолчи, князь, я еще не закончил! Теперь, ты, царевич Арслан! Я тебе, куда велел идти?
— Прости бачка-государь, — повинился сразу хитрый татарин, — бояре твои велели с князем идти.
— Бояре, это да, это оправдание! Слушай Арслан, а может тебя и царем касимовским бояре сделают, или я для того тоже нужен? Ну, да ладно, быль молодцу не укор. Готовься, пойдешь со своими джигитами в набег на Литву.
— Хорошо, бачка-государь, все сделаю, как велишь, — расплылся в улыбке ничуть не обескураженный царевич.
— Теперь, о Смоленске. Есть ли у вас план города? Приказные сказывали, что найдут к походу.
— Нет, государь, — вздохнул второй воевода князь Троекуров, — не нашли, чернильные души!
— Если позволите, ваше величество, я сделал небольшой набросок, — вышел вперед с этими словамиВан Дейк, — к сожалению, внутреннее расположение для меня терра-инкогнита, но наружные укрепления я воспроизвел достаточно точно.
— Отлично, показывай, — проговорил я, глядя как мой инженер раскладывает рулон бумаги на столе, — а это что тут?
— Я полагаю необходимым устроить в этих метах батареи.
— О, уже и места наметил, изрядно! — Похвалил я его.
— Государь! — почти взмолился Черкасский, — да виданное ли дело ставить так близко к стенам пушки. Неровен час, выйдут на вылазку да заклепают, да и не дадут они подойти, у них ведь тоже пушки есть!
— Это необходимо! — набычился в ответ голландец.
— Работы начнем завтра же! — Прервал я их пререкания, — знаю воеводы, вы мните, что поляки в Смоленске сами сдадутся, как в Москве сдались, но вспомните, сколь их в осаде держали, да сколь они гладу выдержали, прежде чем сдались. А тут ведь не Москва, тут ведь Литва под боком и нет у нас столько времени. Потому, вот вам моя воля, работы начать завтра же. Смоленск окружить так, чтобы мышь не проскочила.
