Проверив под взглядом Нины все узлы на сосне и Эльзе, Леша переместился к ней, помог удобнее улечься ей. Осмотрел набухающие красной влагой бинты. По новой перевязал жгут. Покачал отрицательно головой: не пойду никуда.
– Ничего, иди, – облизала губы Нина, и Леша заторопился, расстегивая фляжку с водой. – Выдержу.
Не зная, чем еще помочь своей раненой, старшина выложил ей под руку две «лимонки» из своего подсумка. Дотронувшись до сжатых от боли кулаков Нины, стремительно понесся по дну оврага. Однако за первым же поворотом его перехватил Бубенец.
– Там Нина, – заторопился старшина с известием.
– Видел, – неожиданно сообщил капитан. – Не успел. Рана глубокая?
– Кровь остановили. Продержится. Но делает вид, что помирает. Но главное – вот!
Протянул листок, изрисованный Эльзой. Схема оказалась для капитана важнее раненой напарницы, он быстро вытащил карту, разложил ее гармошку, принялся соотносить начертанные линии с топографическими знаками. Похоже, Бубенец изучил местность досконально, потому что почти сразу ткнул заглядывающему через плечо старшине пальцем в точку на карте: здесь!
Глава 15
К толкающим дрезину Соболю и Прохоровой бывший зэк Кручиня выскочил и для них, и для себя достаточно неожиданно. Но на этот раз встреча со смершевцем не только не внесла раздражения, а напротив – оказалась для него крайне своевременной. Замахал лейтенанту еще издали, подзывая для срочного и секретного сообщения. Насторожившаяся Валентина Иванович посмотрела на напарника, но тот успокоил:
– Сейчас все выясним.
Таким возбужденным лейтенант не видел белогвардейца даже при первом знакомстве. А рассмотрев в его руке знакомый и вновь окровавленный нож, расстегнул кобуру.
– Я там… в ногу эту… из комсомола, – признался в содеянном Иван Павлович, демонстрируя орудие преступления. Но тут же пояснил причину и свою правоту: – Она с каким-то старшиной держит в овраге женщину.
– Женщину? – У Соболя перехватило дыхание: – Худенькая, в маскхалате…
– Да. Она ранена.
– Ничего не перепутал? Что за старшина? – принялся теребить белогвардейца смершевец. Впору было подумать и о подвохе, ловушке, но слишком все сходилось, слишком хотелось поверить, что нашлась дверь, которую надо открывать головой. – Где овраг?
– Вот если напрямки – километра два. Там родник.
– Пулей к майору Врагову. И все до последнего слова ему. Он все решит.
Сам замешкался, соображая, что делать в первую очередь лично ему. Тревожно вопрошала взглядом и бригадирша.
– Сейчас, сейчас, – шептал лейтенант, соображая, бежать ли ему к схрону или ждать подкрепления на месте.
Не успел ни того, ни другого. Начал нарастать самолетный гул, вдали заработала зенитная артиллерия. Валентина Иванович завозилась с вещмешком на дрезине, спасая в первую очередь харч для бригады, и Соболь рванулся к ней. Едва успели залечь на обочине насыпи, как над головами пролетел «мессер». Не стрелял, но и рева моторов оказалось достаточно, чтобы муравьем вжаться в землю.
Воздушные разведчики на второй круг обычно не заходят, только в случае крайней необходимости, и после того, как самолет пролетел, лейтенант и бригадир встали, помогли друг другу отряхнуться. Пролет застал на дороге и незнакомого старшину, поднимающегося на насыпь из леса. Красные полоски в виде буквы «Т» на погонах тут же напомнили Соболю о докладе Кручини, и он вытащил пистолет:
– Ваши документы, товарищ старшина.
Тот охотно, без промедления и тени замешательства, вытащил из нагрудного кармана бумажки, показал издали. Автомата за спиной не касался, демонстрируя полную открытость.
– Извините, я ищу третью бригаду. Не подскажете, как до нее добраться?
– Подскажем, если посчитаем нужным, – пообещал Соболь.
В отличие от смершевца, бригадир вдруг проявила дружелюбие:
– Вам лучше обратиться в штаб строительства.
Леша и Валентина Иванович переглянулись, каждый долгожданно узнавая своего, перевели взгляд на изучающего документы лейтенанта. В глубоком распадке, в стороне оврага, на который указал Соболю белогвардеец, неожиданно раздался гранатный взрыв, и он еще более укрепил лейтенанта в подозрениях. Наставил пистолет на старшину:
– Что там у вас? – вопросом сразу решил привязать незнакомца к месту взрыва.
Ответ получить не успел. Валентина Иванович, благо что была с одной рукой, камень подобрала на обочине увесистый и со всего размаха ударила им по голове возлюбленного. Лейтенант рухнул подкошенным поперек рельсов.
– Наконец-то, – выдохнула Прохорова, переступая через истекающего кровью смершевца. – Заждалась среди ударников труда. Что у нас?
Приняла из рук старшины листок со схемой. Карту местности представляла не хуже Бубенца, мгновенно сориентировалась. Обернулась на Лешу, осматривающего лейтенанта:
– Прикончи эту падаль – и за мной.
Тронуться не дал капитан Бубенец, выросший из-за дрезины. Выбросив, наконец, мешающиеся очки, навел автомат на Прохорову. Та непроизвольно обернулась за поддержкой к старшине, но Леша, повторяя командира, держал ее на мушке своего автомата.
– Доброе утро, фрау, – улыбнулся капитан. – Обыскались вас среди ударников труда.
Валентина Иванович зарычала от злобы, сжала единственный кулак. Столько ждать связи с Центром и провалиться в последний момент!
Помощь пришла, откуда не ждала. К трассе из леса выскочило до взвода солдат во главе с начальником контрразведки. Врагову хватило одного взгляда, чтобы разобраться в обстановке и властно крикнуть:
– Всем стоять! Не шевелиться. Оружие на землю!
Над старшиной, попытавшимся вступить в диалог, для острастки и серьезности намерений прошла автоматная очередь, в каждого из стоящих на насыпи уперлось по десятку стволов. Шутки не игрались, и капитан с Лешей опустили свои автоматы.
– Руки вверх! И не двигаться, я сказал, – продолжал распоряжаться Врагов.
Сам протянул руку Валентине Ивановичу – быстро ко мне, под защиту. Приподнявшийся Соболь застонал, не в силах дать знак начальнику.
– Врача! – не сводя глаз с москвичей, приказал подчиненным майор.
Полина, как оказалось, бежала вместе со взводом и вынырнула из-за спин бойцов мгновенно, на ходу доставая из сумки бинты. Склонилась над лейтенантом. В общей суматохе и напряжении Валентина Иванович стала ускользать ближе к деревьям и уже начала верить в удачу, но оттуда навстречу ей вышла, опираясь на сучковатую палку, с поднятым пистолетом Нина. Только вот половина взвода перевела свое оружие на нее же, а вдобавок и подоспевший Кручиня приставил к ее спине нож. Не без усмешки произнес:
– Кажется, я один здесь не враг народа.
Ошибся. Выросший за ним Михалыч занес и над его головой свой многострадальный молоток:
