Книга Посею нежность – взойдет любовь, страница 27. Автор книги Берта Ландау

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Посею нежность – взойдет любовь»

Cтраница 27

Но так писать!


Много позже Рыся увидит, насколько тотальной, массовой стала эта беда для поколения ее младшего братца Пика. Пронаблюдает и сделает свои выводы, связанные с семейной обстановкой, царившей в домах тех, кто так и не постиг азы грамотности.

Получалось – не у них одних, а повсеместно за закрытыми дверями квартир царила настоящая преисподняя, с маниакальной настойчивостью организуемая старшими членами общественной ячейки, по привычке называемой семьей.

Рыся, став взрослой, много над всем этим думала. Анализировала, обобщала. И как-то, совсем недавно, попалась ей в Интернете ссылка на древнекитайские источники о роли женщины в жизни мужчины. Там говорилось так:

«Женщина должна делать только одно дело – накапливать энергию. Накопление и сохранение энергии – это миссия женщины. Муж, приходя домой, припадает к этому источнику энергии, чтобы пополнить свои энергетические запасы. Уставшая жена ему не нужна.

Это заблуждение, что жена должна работать по дому. Не получив энергии от жены дома, муж быстро устает, и его дела идут плохо. Работающая жена, будь то даже простая домашняя работа, истощает и подтачивает силы мужа, даже подметенный пол может обернуться неприятностями в делах мужа. Жена должна иметь только те занятия, которые повышают ее энергию и которыми она занимается ради удовольствия. Жена не должна делать ни одного дела в доме, не получив от него радости и удовольствия. Хочет она рисовать – пусть рисует, хочет вышивать – пускай вышивает, хочет петь – пускай поет. Но коли не хочет, пускай не делает. У нее только одна истинная функция – быть энергетическим источником для семьи.

Горе тем мужьям, которые упрекают жену: «Ты весь день перед зеркалом просидела, лучше бы делом занялась». Женщина – это земля, которая принимает семя. А земля должна отдыхать, чтобы родить урожай, как и цветы, чтобы зацвести весной, должны зимой отдохнуть. Так и женщина, чтобы родить и зачать, должна напитываться энергией. А что лучше может быть для женщины, чем зеркало и любование собою? Хороший и умный муж и худую жену похвалит, а та, что кошка, замурлыкает, засветится, да и на самом деле хорошеть начнет так, что и соседи завидовать будут.

Женщина – это очаг в доме, а без огня разве это очаг? А женщине тоже не стоит беспокоиться о занятиях. Нет ничего в мире ценнее энергии. Ее и за деньги, бывает, не купишь. Поэтому и бросают к ногам женщин и состояния, и земли, и покой, и саму жизнь».


Рыся старательно, по приевшейся привычке, принялась разыскивать этот самый мудрый древнекитайский источник, чтобы еще больше узнать, что в нем изложено на тему о мужских и женских ролях. Не найдя указаний, стала размышлять сама, приходя к пугающим выводам.

Древнекитайский, или какой он там, текст указал ей на основную беду, случившуюся с формой человеческого существования, называемой «семья».

Если самое ценное – это энергия (а как с этим не согласиться?), то семья – мощная сила, сложение энергий, мужской и женской, в единое целое, новое, особое, от чего рождается иная жизнь (жизни), которую эти две сложенные энергии обязаны напоить собой.

Так?

Ну а как иначе?

Едем дальше.

Женщина – генератор энергии в доме. Она своим видом, привлекательностью, легкостью, веселостью, шармом, – всем, что и зовется женственностью, дает силу мужчине для внутреннего роста, развития, плодотворного труда. Мужчина, напитавшись энергией женщины, возвращает ей взятое у нее тем, что приносят ему плоды его труда. Он обеспечивает жену средствами к существованию, защитой, он – надежная опора и оплот семьи.

Так?

В идеале, само собой разумеется.

Да что так далеко ходить? Зачем обязательно Древний Китай? Такой уклад, при котором женщина оберегалась для радости и силы мужчины, существовал и в России, пока все не покорежили и не переиначили победно разгулявшиеся бесы.

Рыся перебирала запавшие в душу воспоминания любимого ею художника Константина Коровина. Как он мальчиком подслушал разговор своих теток о его маме. Они все сетовали, что мать – белоручка, не знает, мол, до сих пор, куда в самовар воду наливают, а куда угли кладут.

Задумался мальчик, решил проверить, спросил мать, знает ли она, куда угли кладут в самовар. Мать удивленно посмотрела на сына и сказала: «Пойдем, Костя». Она повела ребенка в коридор и показала окно в сад.

«Зима. Сад был весь в инее мороза. Я смотрел: действительно это было так хорошо – все белое, пушистое. Что-то родное, свежее и чистое. Зима.

А потом мать рисовала эту зиму. Но не выходило. Там были узоры ветвей, покрытые снегом. Это очень трудно.

– Да, – согласилась мать со мной, – эти узоры трудно сделать» [25].


Раскрылся бы гений художника, если бы мать досконально знала, куда в самовар воду заливают, а куда угли кладут? Потянулся ли бы он к постижению мастерства живописца, если бы мать не показала ему картину зимней природы в рамке окна? И не стали бы они после этого вместе пытаться ее запечатлеть? И не увидел бы мальчик, что – да… трудно?

А кто дал импульс? Силу?

Мать. Женщина.

Быть может, потому, что было кому, вместо нее, заправить этот самый самовар?

Потом Россию прикончили. И женщинам даровали свободу тратить свою энергию на что хотят: учитесь, работайте, кухарьте, управляйте государством, рожайте детей, заводите мужей, любовников, чередуйте их, пребывайте в вечном поиске.

У вас, ныне свободных и счастливых, сил должно хватить на все.

Дети вырастут почти сами – в яслях, детсадах, школах и лагерях (кто в пионерских, а кому и другие достанутся, по мере взросления).

Ладно, хорошо. Люди легковерно кинулись пользоваться дарованной свободой, мнимой, призрачной, как все, что идет от нечистой силы.


Ну скажите, люди добрые, как свободно станет вырастать дерево, если ему корни подрезать? А?

Ну, может, найдется среди вас умный и скажет, как у дерева без корней будут весной распускаться листочки? И все такое прочее?

Ау!

Не слышно!

Или что?

Нет ответа?

Ну как же это нет?!

Есть! Единственно возможный ответ.

Ствол, возможно, довольно долго будет возвышаться вполне вертикально. Ветки от ствола тоже продолжат ответвляться, как и в прежние времена, когда у дерева еще имелись корни. И зимой это дерево ничем от других отличаться не станет (если говорить о визуальном ряде). Ствол, ветки, снег на них. Красиво. Но, согласитесь, весной отличия проявятся. Никаких листочков на дереве с подпиленными корнями не распустится! Даже если водить вокруг него хороводы, петь зажигательные марши и давать клятвы всякого рода. Птицы на нем гнезда вить не захотят. Если только больше вообще не останется других, нормальных деревьев, полных жизни, листвы, упругих сочных ветвей, тогда, может, и совьет кто себе пристанище на время безрадостного высиживания птенцов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация