Словом, сели, как поначалу показалось, крепко. Оружия и бронетехники полно, личного состава, даже с учетом неизбежного в таких условиях дезертирства солдат-новобранцев, тоже немало. И продовольствия надолго хватить должно… Но это только поначалу так казалось. Вы когда-нибудь пробовали просидеть на одних армейских сухих пайках неделю? А месяц? А год? Как проверивший подобную «диету» на себе, буду честен: через неполные полгода на «точках» в горах Кавказа даже здоровые и физически, и психически, крепкие мужики-омоновцы от такой кормежки выть и на стены лезть начинают. Обычная яичница или лапша быстрого приготовления с майонезом чуть не за деликатесы идут. Про женщин и детей в таких условиях и говорить нечего. Словом, совсем скрытно в лесах сидеть не вышло, пришлось на контакт с внешним миром выходить…
Дальше история понятная и знакомая: склады на базе не бездонные, и начинать их содержимое пускать на обмен за свежую картошку-капусту или даже мясо – прямой путь без штанов остаться. Какие варианты? Да все те же – начинать «крышей» торговать. Те же яйца, вид в профиль… в смысле, почти такие же «князья» в итоге и вышли, разве что без уголовного прошлого. «Масть другая», – как мне тут вчера Гвоздь сказал. Правда, по словам девушки, на куда более мягких условиях. Но, во-первых, сильно сомневаюсь, что кто-то возил на сбор «оброка» это дите ясноглазое, так что о «мягкости» она исключительно с чужих слов знает, а во-вторых, не думаю, что для крестьянина есть большая разница: с матом-перематом и зуботычинами его грабят или вежливо. Один черт – грабят, забирают то, ради чего он в поле с утра до ночи горбатился, ничего особо взамен не предлагая. Причем, как мне кажется, когда вежливо – так это еще обиднее. Мы, кстати, когда в Чухломе о своей дальнейшей судьбе задумывались, такую вероятность в первую очередь просчитали, спасибо бывшему армейскому «особисту» Теме Фишеру, который нам тогда эту мысль подкинул. Не выйдет у «крыши» с работягой полюбовных отношений, какая бы «белая и пушистая» изначально «крыша» ни была. «Белые придут – грабють, красные придут – грабють…» Тут либо нормальный государственный аппарат, пусть и в слегка усеченном виде, но с учетом новых реалий: с медобслуживанием, школами, правоохранительными органами с судом и хоть какой-то «социалкой», как в Ярославле или Кирове, – либо ты для крестьянина все равно дармоед с оружием, который за его счет жрет. Грабитель, которому даже если и платят, то все равно ненавидят втихаря. Да и власть в таких условиях – испытание на прочность серьезное. «Сгнить» не долго и не сложно, развращает она тех, кто характером послабее. Хотя в армейцев наших я верю, видел за последние годы всякого, но скурвившихся силовиков оказалось все же куда меньше, чем казалось до войны разным интернетным фантазерам.
Впрочем, как оно там было на самом деле, теперь уже не важно. Важно то, что «жирную» базу кто-то с потрохами сдал «князьям». Совершенно не исключаю, что те же самые «крышуемые» бывшими спецназовцами крестьяне и сдали, в обмен на «плюшки» вроде обещания бывших уголовников снизить, а то и вовсе на время отменить «оброк». А после эпидемии двадцатого года количество и бойцов, и просто народа на базе всерьез уменьшилось, и справиться с пусть и куда хуже подготовленным, но значительно более многочисленным противником у нижегородцев не получилось. Как сказал некогда то ли Наполеон, то ли еще какой выдающийся военный деятель прошлого: «Бог всегда на стороне больших батальонов». Фраза, конечно, спорная, но конкретно в этом случае оказалась совершенно правильной: защитников базы задавили массой и огнем. На то, чтобы отбиться, им банально не хватило людей.
– Неужели вас так Супердрянью накрыло? А вакцина как же? – удивленно спросил я у девушки. – Что, достать не смогли? Ведь была она в ваших краях, точно была, и не сказать, чтоб стоила запредельно много. Уж ваши-то могли ее себе позволить точно.
Про то, сколько стоила вакцина во время вспышки невиданной силы мора двадцатого года, прозванного в народе Супердрянью, и как она распространялась, я осведомлен очень хорошо. Можно сказать, самое непосредственное участие принимал… Впрочем, не о том мы сейчас.
– Достали, – грустно отмахнулась та. – Но не сразу, мы ведь на отшибе жили, пока до нас новости дошли…
Это да, далеко не всегда удаленность от всех играет на руку, иногда – совсем даже наоборот. К тому же (правда, вот этого я девчушке вслух не скажу), возможно, «крышуемые» с ними специально новостями поделились только тогда, когда их скрывать невозможно стало. В надежде, что ослабнет «крыша» и можно будет порядок предоставления услуг пересмотреть слегка. А потом, видно, и до идеи слить армейцев конкурентам доросли. Мне, конечно, сложно понять, зачем было менять шило на мыло: сомневаюсь что недавние уголовники кому-то могут показаться более перспективными партнерами, чем бывшие военные… Но кто знает, чего там «князья» наобещали в обмен на возможность прибарахлиться армейской бронетехникой и всем прочим?
В общем, живыми с базы ушли немногие. В основном женщины и детвора, причем эти четверо гавриков, что ко мне пришли, самые из них старшие. Из взрослых мужиков – только десяток раненых, из тех, что в самом начале боя вытащить к медикам успели. Тогда еще была надежда отбить нападение объединенного отряда «князей» и словивших пулю или шальной осколок волокли на перевязку. Позже, когда стало ясно, что наступил тот самый «последний и решительный», в тыл уже никто не уходил, все дрались до конца, до тех пор, пока могли держать в руках оружие. А потом обороняться стало некому…
Но умерли бывшие спецназовцы не напрасно: их семьи успели уйти. В совсем глухие леса и болота, куда без проводника соваться – верная гибель. Там была подготовлена еще одна база, на самый крайний случай. Который, к несчастью, все же наступил.
Понятно, сидит посреди лесных озер и топей толпа баб и стариков с детворой на руках. Раненые пока поправятся, пока снова сил наберутся… Да и защищать выживших кому-то все равно необходимо. Ясно, кончились лучшие из лучших, пришлось отправлять тех, кто есть. А это вот как раз эти тинейджеры желторотые.
– А вы, значит… – Я вопросительно гляжу на девушку.
– Мы – самые подготовленные из тех, кто в строю.
Смотри-ка, и не смущается даже. Видно, верит в то, что говорит. Значит, совсем там дела плохи, раз такие вот птенцы за лучших из лучших выступают. Одно остается выяснить: кой черт их в Ебург понес? Что им там нужно? Об этом и спросил прямо, в конце концов, пора определяться, чего ради мне придется вместе с этой «великолепной четверкой» на практически верную смерть топать. Либо от чего их всеми силами отговаривать, тут уж как сложится.
Девушка молча достала из нарукавного кармана маленький диктофон, тщательно завернутый в давно выцветший, потерявший даже самые слабые намеки на рисунок полиэтиленовый пакет. Простенький цифровой китайский ширпотреб, но такие обычно до наших нелегких времен и доживают, потому как примитивные и ломаться в них практически нечему. Положив его на столешницу рядом со мной, нажала кнопку воспроизведения. Из динамика донесся негромкий, чуть хрипловатый мужской голос: «Внимание, всем подразделениям, частям и соединениям Министерства обороны, Федеральной службы безопасности, Министерства внутренних дел, Росгвардии и Министерства по чрезвычайным ситуациям Российской Федерации, сохранившим верность присяге…»
