— Я Фелиция Бедфорд, — представилась девушка.
— Здорово. Можно я теперь все же войду? — улыбнулась я, и девушка хмуро посмотрела на меня, но все же освободила проход.
— Зови меня просто Анна или Энн, мне так больше нравится, — попросила я, открывая свой чемодан, чтобы разложить вещи. — А тебя так и звать, Фелиция?
— Да. А что в этом плохого? — удивилась она, закрывая дверь и усаживаясь за свой стол.
— Да нет, просто спрашиваю.
— Миссис Вонкс принесла тебе форму и постельное белье. Все лежит в шкафу, — сообщила Фелиция и, взяв книгу в красном переплете, принялась читать.
— Спасибо. Скажи, пожалуйста, а в форме надо обязательно ходить и здесь, в общежитии?
— Конечно. В пределах своей комнаты можно носить что угодно, и в выходные дни тоже, но больше нигде. Когда выезжаешь, скажем, на каникулы, тогда нужно переодеваться — за стенами Академии надевать форму запрещено, — ответила моя соседка, не отрываясь от чтения.
— Можно я задам тебе странный вопрос? — спросила я.
— Давай.
— Где мы сейчас находимся? В смысле, Вторая Академия… она находится в этой реальности или в какой-то другой? — подбирая каждое слово, спросила я.
Фелиция посмотрела на меня строго, будто это был вопрос неразумного ребенка, и очень напомнила этим взглядом бабушку Миранду.
— Вторая Академия, как и все остальное здесь, находится в одном измерении, нашем. Портал во второе измерение можно открывать только с преподавателем или после успешного окончания Академии, так как это небезопасно. Можно заблудиться там и остаться навсегда или умереть от лап демонов, — терпеливо пояснила она.
— Но почему тогда я вошла сюда через странную дверь в отеле, ведь Академии нет на карте Стокворда? — не унималась я.
— Порталы ведут не обязательно во второе измерение, они могут вести куда угодно. Например, в другую часть света, — ответила моя собеседница. — Еще будут вопросы?
— Только если тебя не затруднит на них ответить, — улыбаясь, сказала я, и Фелиция вздохнула, отложив книгу.
— Хорошо. Но только немного. Мне еще нужно учить видере.
— Расскажи, что это за предмет? — спросила я.
— Этот предмет учит читать мысли других людей. Ну, конечно, не совсем так, скорее, нас учат читать невербальные знаки, подаваемые телом во время общения, но у некоторых есть к cogitatione videre
[2] талант, и они могут гораздо больше, — пояснила серьезным тоном Фелиция.
— Как, например, миссис Ван Генехен? — спросила я, застилая свою постель.
— Лично мы с ней незнакомы, но она одна из талантливейших чтецов нашего времени. Кстати, мне сказали, что видели тебя сегодня в компании с Лиамом Ван Генехеном и Чарльзом Блэквелом, это так?
— Да, они единственные мои знакомые здесь, кроме тебя.
— Что ж, не лучшая компания, — строго сказала соседка. — Более того, плохая компания.
— Почему же? Они кажутся довольно милыми…
Фелиция взглянула на меня, подняв бровь.
— Я, конечно, не берусь судить, какие компании для тебя хороши, но эти молодые люди плохи, по крайней мере для меня. Они оба из хороших семей, это не оставляет сомнений, но, определенно, не лучшие представители, — сказала она, поджав губы.
— Поделись со мной, почему ты так считаешь? — спросила я.
— Ну что ж. Хорошо. Ты человек новый и этого не знаешь. То, что Лиам Ван Генехен распутник и повеса, а Чарльз ходит за ним как подельник, это еще ерунда, это видят все. Но есть у них грехи и посерьезнее. В прошлом году он, Чарльз Блэквел и их друг Тробери Фрайгель, которого, ты, естественно, не знаешь, были пойманы профессором Пинклтоном во втором измерении на тайной вылазке. Так вот, во время этой самовольной вылазки на Тробери напал касинь третьего уровня и едва не убил парня. Лиам и Чарльз звали на помощь, чудом спас Тробери находившийся рядом во втором измерении профессор Пинклтон, но теперь Тробери инвалид, и он ушел из Академии. А причина — их самовольные вылазки ради развлечения и хвастовства.
Я села на кровать, задумавшись.
— Какой ужас… — пробормотала, вспоминая, как на меня напал касинь, и сопоставляя это с услышанным. Ведь тогда парни спасли меня, но вот только что они делали во втором измерении? Декан, когда узнал об этом, был очень недоволен, и теперь я поняла почему.
— Да, это ужасно, — согласилась Фелиция. — Тробери был из довольно простой семьи и очень дорожил дружбой с ними, не удивлюсь, что они его толкнули на поединок с касинем, которому он, студент-первокурсник, конечно же, проиграл. Говорят, что у него сильно обезображено лицо, и он не может ходить. Его мать уволилась из библиотеки, чтобы ухаживать за сыном. Вот так заканчивается дружба с плохой компанией, — закончила разговор моя соседка и, взяв книгу, принялась за чтение.
Больше в тот вечер мы не разговаривали. Я распаковывала свои вещи, а после взяла одну из книг, которые Чарли советовал мне прочитать в первую очередь. Толстенная книга в синем переплете, золотистыми выцветшими буквами на ней было написано: «История создания Второй Академии от истоков до наших дней». Шрифт оказался такой мелкий, что через несколько десятков страниц устали глаза, и я отложила книгу.
Может, произошедшее с Тробери Фрайгелем было случайностью? Но это явно ничему не научило парней. Они по-прежнему делали самовольные вылазки, и, судя по тому, как спокойно стоял Чарли перед несущимся на него касинем, такие приключения были совсем не редкостью. То, что во время моего спасения Лиам не помогал Чарли, тоже мне очень не нравилось. Выходит, ни моя жизнь, ни жизнь Чарли, стоявшая на кону соревнования, не особо их заботила. Куда важнее было убийство касиня в одиночку, ведь это так весело.
Я передернула плечами. Стало не по себе от таких мыслей. Лучше прислушаться к совету моей не по годам серьезной и строгой соседки и по возможности держаться от них подальше.
Раздался звонок колокольчика в коридоре.
— Что это?
— Это значит, что пора нам отправляться на ужин в столовую, — ответила Фелиция. — Ты еще успеешь переодеться, я могу подождать.
— Спасибо. Да, я совсем забыла про форму, — согласилась я и взяла с полки в шкафу аккуратно сложенный комплект черного цвета — немного зауженные брюки со стрелками и свободную женскую рубашку, на которой красовалась золотая вышивка «В. А.». К форме прилагались кожаные сапоги, напоминавшие армейские, но только более легкие.
— Рубашка должна быть заправлена в брюки, и ты забыла пояс, — сказала Фелиция, оглядев меня. — И еще: краситься на занятия запрещено. Но в общежитие можешь оставить косметику.
— Хорошо, — ответила я и, заправив рубашку в брюки, втянула в них кожаный ремень с черной, почти незаметной пряжкой. — А волосы?
