Я заинтересовался, каким путем перебрасывались на территорию ДРВ диверсанты.
– Наша западная граница – это районы джунглей и гор, – заметил капитан. – Здесь не проведешь, тем более в условиях войны, контрольно-следовую полосу, не установишь пограничных дозоров. И это используется американской разведкой. Но даже одинокий человек в джунглях, и тем более целый отряд, всегда может навлечь на себя подозрение местных жителей. И в ЦРУ учли эту опасность. Поэтому американцы забрасывают к нам лазутчиков на специальных транспортных самолетах и вертолетах. В приморских районах агрессоры используют подводные лодки и катера. Нередки случаи перехода диверсантов через район демилитаризованной зоны.
Американская разведка начала активную подрывную «работу» против ДРВ сразу же после заключения Женевских соглашений. В течение трехсот дней, когда уходили из Вьетнама французские колониальные войска, американские «советники» усиленно вербовали агентуру среди солдат-вьетнамцев, входивших тогда в состав французского экспедиционного корпуса, среди мелкой и средней буржуазии, среди тех, кто был откровенным противником молодой республики.
В самом центре Сайгона, в Дананге, Камрани открылись тогда американские конторы, на которых появлялись безобидные вывески различных торговых фирм. Например, «Скупка продукции из слоновой кости. Мюллер и К°». Именно под этой вывеской скрывалась одна из американских разведывательных резидентур. Здесь шпионов снабжали деньгами, оружием, фальшивыми документами, затем забрасывали в Ханой, Хайфон, Винь, Намдинь. Перед диверсантами ставилась задача проникать в ряды Вьетнамской Народной армии.
В середине 1957 года контрразведка ДРВ напала на след группы диверсантов в Хайфонском порту. А к 1959 году была обезврежена вся разведывательно-диверсионная сеть в Хайфоне, находившаяся под руководством некоего Чан Минь Тяу. В американских секретных картотеках хайфонская группа Тяу была закодирована под названием «Коп». ЦРУ было вынуждено сдать в архив досье группы «Коп».
* * *
…Подходил август 1964 года. В Вашингтоне усиленно готовили воздушную войну против ДРВ. Центральное разведывательное управление забрасывало диверсантов в жизненно важные для демократического Вьетнама районы – в зону 17-й параллели, на железные и шоссейные дороги, в районы портов, электростанций, крупных промышленных объектов. Перед шпионской сетью ставилась задача – быть готовыми к началу войны, создать центры для наведения американской авиации на цели бомбардировок, определять мощности промышленных предприятий, состав войск, вооружение и продукцию, перевозимые по шоссейным, железным и гужевым дорогам Вьетнама. Специальные сведения собирались американцами о «тропе Хо Ши Мина», ведущей с Севера на Юг, о положении на границах с Лаосом и Камбоджей.
На рабочем столе капитана, прекрасно владевшего французским, английским и китайским языками, я увидел стопку американских и французских журналов с аналитическими статьями о Вьетнаме.
– Зачем это вам? – поинтересовался я, – ведь ваша «идеология» совсем иная.
– Не в идеологии дело, – ответил капитан. – Левые реалистически мыслящие американцы дают точную оценку положению в Южном Вьетнаме и Индокитае, вскрывают причины американского вмешательства и служат для нас ценной развединформацией и аналитическим документом. Вот, например, статья «Трясина» Дэвида Халберстема. Почитайте, и многое станет ясно, повернется новой стороной, не пропагандой. Тем более что речь пойдет о журналистах…
«…Я прибыл в Сайгон в самый разгар преследования журналистов, точнее, во время проявления особенно неприязненных чувств в отношении к иностранным корреспондентам. Франсуа Салли, корреспондент журнала «Ньюсуик» в Сайгоне, проживший семнадцать лет в Индокитае, выдворен из Вьетнама по указанию правительства, а именно – мадам Нго Динь Ню из семейства Зьема. Официальные протесты против выдворения прозвучали впустую. И хотя сначала американские власти отнеслись к этой акции как к недоразумению, очень скоро стало понятно, что никакого недоразумения не было и в помине. В соответствии с неофициальным объяснением, Салли был изгнан за то, что обидел мадам Ню в одной из статей журнала «Ньюсуик». Но это было прикрытие. На самом деле Салли был выдворен из Сайгона за то, что много знал и писал не то, что ждал от него Сайгон.
Кампания против Салли проводилась по установившейся системе. Сначала появились критические замечания в местной, затем в правительственной прессе, и наконец официальное объявление «персоной нон-грата». «Журналист-колонизатор Салли больше не будет замечен на Рю Катина за поеданием нашего вьетнамского риса»…
Выдворение коллеги – серьезное дело для всех репортеров, поскольку оно ставит под вопрос и их карьеру. Выдворение коллеги означало, что каждый иностранный журналист должен принять конечные, индивидуальные решения относительно того, как много он может написать без угрозы быть высланным и что он должен написать, чтобы исполнить свой долг перед читателями. Вскоре вслед за Салли последовал отказ в визе Джиму Робинсону из Эн-Би-Си (Северный Вьетнам приглашал к себе журналистов выборочно, но никого не высылал).
Выдворение журналистов из Вьетнама началось с Роберта Трамбула, бывшего корреспондента «Нью-Йорк таймс» в Индокитае. Буквально через несколько недель после начала колониальной войны, в 1946 году, он написал из Сайгона чрезвычайно пессимистическую и на удивление пророческую статью, которая вызвала ярость французских властей. В Париже тогда посчитали, что Трамбул собирался саботировать действия Елисейского дворца. Шестнадцать лет спустя тот же Трамбул, будучи к тому времени уже дуайеном корпуса всей прессы в Юго-Восточной Азии, имел возможность наблюдать, как уже другие его коллеги предсказывали поражения, а не официальные «победы».
Тогда, в 1946-м, его статья начиналась так:
Сайгон, 27 января. «Трудно понять, каким образом Франция может одержать победу в Индокитае за более или менее реальный отрезок времени, даже при отправке обещанных подкреплений и при полном превосходстве в вооружении.
Франции противостоит умный противник. Этот противник применяет тактику действий неуловимых партизанских отрядов на обширнейшей территории и, когда его загоняют в угол, дерется до последнего человека. Скорее всего, в Индокитае всегда будет больше вооруженных и враждебно настроенных местных жителей, чем сторонников французов. (Полная параллель с тем, с чем столкнулись американцы в 60-х годах.)
Вьетнамцы, доведенные до предела, припертые к стене, – пожалуй, самые яростные бойцы в мире. Они напоминают японцев, сражавшихся на островах в Тихом океане до последнего, нанося максимальный урон противнику до тех пор, пока их самих не уничтожали.
Защищая свои идеалы, в какой бы форме они ни выражались, вьетнамцы бьются, как дикие звери. Мы знаем, что судьба француза, попавшего в их руки, тоже незавидна…
Вьетнамцы – умные, расчетливые партизаны с древними традициями ведения войны. Они перекапывают важнейшие магистрали, оставляя огромные, вырытые вручную ямы. Землю старательно уносят с собой, заставляя тем самым французские войска разыскивать материал для засыпки канав. Когда вьетнамцы перерезают железнодорожную линию, а делают они это часто, они уносят с собой не только рельсы и шпалы, но и гравийное покрытие полотна…
