Советы иностранцев в конце концов начинают раздражать государя, и он довольно быстро отстраняет приглашенных из Европы военных и заменяет их русскими.
Создавая новую армию, Петр ни на минуту не забывал и о другом своем любимом детище — военном флоте, который строился на верфях Воронежа. Едва наладив рекрутский набор, царь спешно отправился посмотреть, как там обстоят дела.
То, что он увидел, обрадовало и даже поразило государя. Тогда, два года назад, когда он закладывал эти верфи, его бурная энергия казалась многим чрезмерной, а кому-то наивной: экой мечтатель — вздумал Россию в плавание отправить! Но воля, устремленность, вера Петра многих воодушевила и заразила, и теперь, без него, сотни людей работали почти с той же энергией, вкладывая все силы в осуществление его дерзкого замысла. Десятки кораблей уже были готовы к спуску со стапелей, некоторые доделывались на воде. Тут же обнаруживались многие недостатки и недоделки, возникшие от неопытности мастеров и недостатка настоящих специалистов, но все это исправлялось, переделывалось, совершенствовалось.
Конечно, вспоминая верфи Амстердама, Петр понимал, что воронежским до них пока далеко. Но ведь это было только начало!
Впрочем, проведя в Воронеже несколько дней, государь всерьез озаботился нешуточными проблемами строительства. Многие из мастеров и начальства самым беззастенчивым образом воровали! Занявшись дотошной проверкой, Петр нашел «чистыми» лишь нескольких человек — вороват оказался даже начальник верфей.
Огорчало и то, что простые рабочие, в основном пригнанные на строительство крестьяне, не понимая, к чему эта работа вдруг понадобилась, не умея к ней привыкнуть и почувствовать ее необходимость, попросту разбегались с верфей… Не объяснять же каждому, для чего России флот и как важна при его создании каждая пара рабочих рук!
«Уповаю на Бога с блаженным Павлом!» — пишет Петр из Воронежа одному из своих сподвижников.
Но уповая на Бога, Петр работает, работает не покладая рук, по-прежнему не гнушаясь топором, пилой, рабочим фартуком, и те, кто видят его на стапелях, понимают — раз уж государь сам как каторжный трудится, значит дело это действительно нужное.
Петра смело можно назвать мечтателем. Он постоянно желал того, что в принципе представлялось современникам невозможным.
И при этом он неуклонно осуществлял свои мечты.
Его действия, даже если в них не сразу обнаруживалась взаимосвязь, были всегда целенаправленны, иной раз цель определялась только тогда, когда фактически была уже достигнута — так стремительно работала мысль государя, такой разгон придавал он своей неустанной созидательной работе.
Государство, с новой государственной машиной, новой дипломатией, новой армией в новых мундирах, с новым военным флотом создается за несколько лет, при помощи мощного давления, титанического труда, великой воли и великой мечты.
Мечты о Великой России.
Все для победы!
Решив начать Северную войну, Петр, на первый взгляд торопливый в своих решениях, в действительности самым тщательным образом обдумывал все возможные трудности этого опасного предприятия, и все, что было для его осуществления необходимо.
А необходимы для войны были, прежде всего, деньги.
В короткие сроки государь заново перестраивает систему налогообложения, до того примитивную и неэффективную, усиливает государственный контроль за всеми поступлениями в казну. С целью повышения доходов городского купечества и промышленников, в городах упраздняются воеводы и вводится власть выборного городского самоуправления. Учреждается Бур ми стрекая палата, куда отныне централизованно стекаются городские сборы со всей страны.
Вызывая новое неудовольствие сторонников старых порядков, царь берет под контроль и доходы церковные, а также запрещает церквям выплачивать жалование священникам, у которых есть свои имения, приносящие доход.
Позднее учреждается Монастырский приказ, контролирующий церковное имущество. Как итог деятельности только этого приказа — с 1701 по 1710 годы государство получило дополнительный доход более миллиона рублей.
Стоит упомянуть еще об одном, очень забавном налоге, правда, не принесшем таких больших доходов, но лишний раз доказывающем рациональный подход Петра ко всему, из чего можно было извлечь выгоду для государства.
Введя столь шокировавшее многих сторонников старых традиций «брадобритие» (о котором мы позднее еще поговорим), государь обязал непременно бриться только людей служилых, в основном военных. Остальные, если хотели, могли не только остаться при бороде, но и по-прежнему носить старое платье, не обзаводясь европейскими кафтанами. Но за это… надо было платить! Хочешь ходить по старинке — плати налог, и никто тебя не тронет. Мзда была не так уж велика и для людей состоятельных необременительна, а несостоятельных, то есть крестьян, эта реформа совершенно не касалась: их никто бриться не заставлял.
Столь же стремительно развивается промышленность, главным образом военная. Петр не желает больше покупать оружие в Голландии, а железо в Швеции, тем более, если с нею придется воевать. На Урале строятся доменные печи, литейные цеха. Первый из них был заложен в 1698 году в городе Невьянске. Уже спустя три года он стал давать чугун, а в пушечных цехах из него начали литье пушек.
Одновременно разворачивается отечественное государственное производство пороха, канатов, парусины и другой наиболее необходимой стране продукции. За три-четыре года в разных городах были выстроены и стали действовать более сорока заводов!
Справедливости ради надо сказать, что развитие русской промышленности не потребовало от Петра «отсчета с нуля», как иные другие его преобразования. Здесь он вполне мог положиться на традиции. В России был широко развит труд ремесленников, причем они работали повсеместно — не только в городах, но и в сотнях деревень. Изделия ткачей, кузнецов, гончаров, кожевенников, сапожников высоко ценились на рынке, и многие хорошие мастера имели крупные мастерские, на основе которых в начале XVIII века возникают мануфактуры, распространяются по всей стране, и из них выходят великолепные отечественные мастеровые и рабочие, даже предприниматели.
Они-то и помогли государю в создании заводов и фабрик.
Реформируя систему управления, Петр Алексеевич упраздняет старые приказы и создает новые. Их названия говорят сами за себя: Адмиралтейский, Военно-морской, Военный, Провиантский, Артиллерийский, Рудокопных дел.
Одновременно те приказы, в которых уже не было необходимости, упраздняются — как, например, Стрелецкий приказ, который после роспуска войска был уже не нужен.
В связи с этим почти полностью исчезает влияние на государственные дела прежде всесильной Боярской думы. Бояре, не желающие принимать участия в царских нововведениях, от должности не устраняются, однако ничем уже не управляют. Вся власть быстро и последовательно сосредотачивается в руках царя.
Это был самый энергичный, после реформ Иоанна Грозного, шаг к введению абсолютизма в России.
