Алексей Михайлович не мог не прислушаться к таким заявлениям, но до поры терпел, хотя его отношение к Никону становилось все более и более прохладным. В конце концов, должно было произойти какое-то событие, которое стало бы причиной разрыва. И оно произошло.
Летом 1658 года Москву посетил наследник престола Грузии царевич Теймураз. В Кремле по этому случаю был устроен обед, и окольничие (охранники дворца) были поставлены очищать гостю путь и следить, чтобы никто из любопытной толпы не попался на дороге. Один из окольничьих, видя, что толпа слишком напирает, огрел нескольких особенно ретивых палкой. Под такой удар попался патриарший дворянин, посланный к царю с каким-то поручением от Никона. Посланный грубо закричал на охранника, тот, хотя и узнал его, разозлился и, воскликнув: «Не чванься попусту!» — вновь ударил дворянина, на сей раз прямо в лоб!
Посланник тут же побежал с жалобой к патриарху. Никон написал царю письмо, в котором требовал наказать окольничего. Алексей Михайлович, которому про все случившееся уже донесли и рассказали, как все было на самом деле, сухо отписал, что сам во всем разберется, а после с патриархом увидится. Но свидания не последовало.
Через некоторое время к патриарху был отправлен царем князь Юрий Ромодановский, обратившийся к нему со словами: «Царское величество на тебя гневен, что ты пишешься великим государем, а у нас один великий государь — царь». На что Никон, не смущаясь, отвечал: «Называюсь я великим государем не сам собою, так восхотел и повелел его величество, о чем свидетельствуют грамоты, писанные его рукой!» «Царское величество, — воскликнул князь, — почтил тебя, как отца и пастыря, но ты этого не понял. Теперь же царь велел мне сказать, чтобы ты впредь не писался и не назывался великим государем и почитать тебя таковым не будет»
[8].
Никон в тот же день, во время обедни в Успенском соборе объявил народу, что слагает с себя сан патриарха. Народ взволновался. Несмотря на недовольство многих, не меньше было и тех, кто искренно любил патриарха. Когда он хотел уйти, толпа не выпустила его из храма, требуя изменить свое решение.
Не желал его отречения и государь. Он пытался через посланных к владыке бояр склонить того к мирному разрешению ссоры. Однако гордыня, увы, взяла верх. Никон, поселившись на подворье Воскресенского монастыря, которое сам выстроил, стал руководить церковными делами уже без ведома царя. Он как бы продолжал считать себя патриархом. Алексею Михайловичу пришлось напоминать, что Никон отрекся от сана, но тот отвечал, что «попечение об истине оставил»…
В растерянности были и духовные, и светские власти. Митрополиты не решались приступить к избранию нового патриарха, царь не оставлял надежды на примирение. Летом 1659 года он даже сам встретился с Никоном, но разговор их закончился ничем.
Наконец разразился скандал. В 1665 году, в канун праздника Крещения бывший патриарх явился со свитой монахов в Успенский собор и прервал шедшую там службу. Затем занял патриаршее место и приказал сообщить о том царю. На вопрос царских посланных, что все это означает, он ответил, что ему велели возвратиться в Москву святители, явившиеся ему в видении…
Царь был в растерянности и обратился за помощью к вселенским патриархам. Двое из них, Антиохийский и Александрийский приехали в Москву, патриархи Константинопольский и Иерусалимский дали им доверенность говорить и от их имени. В первый (и в последний) раз в России состоялось такое церковное собрание. Собор, в котором председательствовали патриархи, низложил Никона в простой монашеский чин и повелел заточить его в Ферапонтовом монастыре.
Однако церковная реформа Никона была утверждена. Она задумывалась им с самыми благими целями, но то, как ее проводили, сама резкость осуждения старых правил богослужения, скандал, произошедший затем в церковной сфере, — все это привело к самым страшным последствиям. Начался раскол, поделивший русское общество независимо от сословий на две половины. Он коснулся даже самой царской семьи: среди родни царицы Марии оказалось несколько открытых раскольниц, и она под их влиянием тоже колебалась в вопросе «как верить».
По всей стране прокатилась волна раскольничьих бунтов. Особенно страшен был бунт монастырской братии Соловецкого монастыря, поддержанный народом. Тишайшему Алексею Михайловичу для подавления этих мятежей пришлось проявлять жестокость.
Из-за всех этих тяжких потрясений царь, обычно оживленный и приветливый, сделался мрачным и недоверчивым. Он учредил Приказ тайных дел, основанный «для того, чтобы его царская мысль и дела исполнялись все по его хотению, а бояре и думные люди о том ни о чем не ведали»
[9].
Развлекала царя и лечила от мрачных дум охота: он любил ее страстно, всегда держал не менее двухсот сокольничьих и кречетников, а также множество охотничьих соколов, ястребов, кречетов.
Из важных событий в это царствование, кроме печально знаменитого раскола и разинского бунта, произошло и событие доброе, небывало значимое для будущей истории России, а именно возвращение к ней ее исконных земель, земель, где собственно и зарождалась русская культура и государственность. И произошло это не благодаря войнам, а по доброй воле.
Украина, изнывая от польских набегов, избрала своим гетманом Богдана Хмельницкого, который, понимая, что с польским нашествием своими силами не справиться, обратился к Алексею Михайловичу с просьбой принять «Малороссию под свою руку». Земский собор 1653 года постановил эту просьбу исполнить, и 8 января 1654 года (по старому стилю) Украина присягнула русскому царю. Войско Богдана Хмельницкого вместе с войском русским дало достойный отпор полякам. Польша, по мнению некоторых историков, оказалась в тот момент на краю гибели, и только начавшееся противостояние России со Швецией помогло ей устоять.
Можно было не описывать так подробно всех этих событий, происходивших еще задолго до вступления во власть Петра I.
Но знание предшествующей истории помогает лучше понять состояние русского общества, русской экономики и самого положения России в канун начавшихся по воле нового самодержца преобразований.
А заодно стоит задаться вопросом: действительно ли после Смутного времени, с избранием на царство рода Романовых в стране установился добрый, благолепный порядок, о котором так часто ностальгируют славянофилы (кроме тех, которые вообще не любят русских царей и утверждают, что не стоило устанавливать самодержавие — были князья, ну и были бы дальше!)
Нет, события допетровского периода убеждают в обратном: по сути дела Смутное время в России не завершилось, а с возникновением раскола, пожалуй, обрело новый разгон. Страна оставалась в бедственном положении, сжигаемая внутренними раздорами и окруженная врагами, которые все больше превосходили ее силой.
С другой стороны, можно ли считать двух первых государей из рода Романовых приверженцами старины, при которых в Россию не проникало «иноземное семя»?
