Джунковского поместили в Таганскую тюрьму, где сидели в основном уголовники. Вместе с ним последовало и его дело, которое включили составной частью в «Дело Московской губернской тюрьмы о срочном заключенном Джунковском Владимире Федоровиче» № 1701. Содержащиеся в нем интересные документы повествуют о жизни бывшего шефа жандармов в советской тюрьме
.
30 ноября 1920 года Московский революционный трибунал вновь рассмотрел дело Джунковского и приговорил его к пяти годам лишения свободы, а 28 ноября 1921 года по постановлению ВЦИК он был освобожден из-под стражи и прописан у сестры Евдокии Федоровны. После выхода на свободу Владимир Федорович работал церковным сторожем, давал уроки французского языка, писал воспоминания о своей жизни.
Бытует мнение, что он принял монашество, хотя документальных подтверждений этому не имеется.
Жизнь реформатора политического сыска России трагически оборвалась на 73 году. В последний раз он был арестован в конце 1937 года, а 21 февраля 1938 года «тройкой» НКВД был приговорен к смертной казни и расстрелян в тот же день на Бутовском полигоне.
Владимир Федорович Джунковский принадлежал к числу высоконравственных людей и всегда старался следовать велению совести, а не политических доктрин. Однако во времена, когда восторжествовал принцип классовой целесообразности, он и ему подобные стали не нужны и даже вредны и были обречены на истребление.
Важным осведомителем Охранного отделения, а впоследствии крупным деятелем российского политического сыска был Аркадий Михайлович Гартинг (настоящее имя — Авраам Мойшевич Геккельман, псевдоним — Абрам Ландезен) (1861 г. —?). Геккельман во время учебы в Горном институте примкнул к народовольцам, в 1883 году был арестован и завербован подполковником Отдельного корпуса жандармов Г.П. Судейкиным. Выполнял различные поручения полиции, в конце 1880-х годов в Дерптском университете возглавил антиправительственный кружок и принял активное участие в издании газеты «Народная воля». В 1885 году Геккельман выдал правоохранительным органам революционеров и законспирированную типографию, после чего, опасаясь разоблачения, с помощью Департамента полиции, спешно скрылся за границу. В Париже, имея паспорт на имя Абрама Ландезена, он сумел войти в доверие к эмигрантам-народовольцам и вскоре возглавил работу террористической организации. Являясь сторонником радикальных методов борьбы, Ландезен настаивал, в частности, на покушении на императора Александра III. С этой целью при активном содействии и участии Ландезена в Париже было организовано производство бомб. Дождавшись момента, когда бомбы были изготовлены и развезены по квартирам революционеров, Ландезен оповестил о заговоре французскую полицию. В результате 27 членов террористической организации были арестованы, предстали перед парижским судом, и некоторые из них были приговорены к тюремному заключению. Когда через месяц после задержания террористов суд выдал ордер на арест Ландезена, оказалось, что тот покинул пределы Франции. Успешно выполненное задание тайной полиции принесло Геккельману-Ландезену статус почетного гражданина с правом повсеместного проживания на территории Российской империи и пенсию 1000 рублей в год. В 1893 году в Висбадене Геккельман принял православие и стал именоваться Аркадием Михайловичем, а в 1896 году изменил фамилию на Гартинг. Обряд крещения был совершен настоятелем русской посольской церкви в Берлине, восприемниками являлись секретарь русского посольства в Берлине М.Н. Муравьев и жена сенатора Мансурова. Следующие годы Гартинг провел в командировках по Европе, сопровождая и охраняя высочайших особ. В 1893 году он был командирован в Кобург-Гота на помолвку Николая Александровича с Алисой Гессенской, в 1894 году охранял Александра III в Копенгагене, затем поехал с императором в Швецию и Норвегию на охоту. Впоследствии Гартинг участвовал в охране цесаревича Георгия, когда тот жил на юге Франции около Ниццы, сопровождал Николая II в Париже и т.д. В 1900 году Гартинг в чине титулярного советника возглавил Берлинскую агентуру Департамента полиции. Активно взаимодействуя с германскими коллегами, он успешно освещал деятельность русской политической эмиграции.
Им был завербован Яков Житомирский, до этого уже работавший на немецкую полицию. На начало 1904 года у Гартинга в немецкой столице имелось 6 секретных сотрудников, освещавших деятельность революционных партий.
С началом Русско-японской войны Гартинг, облеченный особым доверием руководства полиции, получил задание обеспечить безопасность следования Второй Тихоокеанской эскадры. Вскоре Гартинг доложил, что создал сеть из 80 наблюдательных пунктов, зафрахтовал до 12 судов, задействовав агентуру на территории Дании, Швеции, Норвегии и Германии. Из докладов следовало, что Гартинг развернул дело с необычайной широтой, на что требовались огромные средства, предоставляемые в его распоряжение российским Департаментом полиции. Принимая во внимание невысокие нравственные качества Гартинга, современные историки сомневаются в достоверности предоставленных им сведений
.
Агентурная информация Гартинга, по мнению исследователей, представляла собой преувеличения, а иногда даже откровенные фальсификации, что скорее дезориентировало морское руководство, чем способствовало правильной оценке обстановки. В частности, считается, что Гулльский инцидент во многом произошел вследствие нервозности, установившейся на Второй эскадре из-за докладов агентуры о происках японцев
[12].
Тем не менее 10 ноября 1904 года командировка Гартинга была завершена, а его работа — высоко отмечена русским командованием. В 1907 году он был произведен в статские советники и стал заведующим заграничной агентурой в Париже. В 1909 году он был разоблачен В.Л. Бурцевым, который сумел доказать, что Ландезен, приговоренный во Франции к 5 годам тюрьмы задело 1890 года, и Гартинг — одно лицо. Разразившийся скандал вынудил Гартинга спешно покинуть французскую столицу. В России он был уволен в отставку с пенсией и с производством в действительные статские советники. Во время Первой мировой войны Гартинг состоял в русской контрразведке во Франции и Бельгии, а после революции остался там жить, занимаясь банковским делом. Дальнейшая его судьба неизвестна
.
