М.В.Д.
«Заведывающий особым отделом Департамента полиции
12 июля 1913 года. 2898
Совершенно секретно. Лично.
Начальнику Енисейского Охранного отделения А.Ф. Железнякову.
[Штамп: «Енисейское Охранное отделение»]
[Входящий штамп Енисейского Охранного отделения:]
Вх. No 65 23 июля 1913 года».
Милостивый Государь Алексей Федорович!
Административно-высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 году, дал начальнику Тифлисского г[убернского] ж[андармского] управления ценные агентурные сведения. В 1908 году н[ачальни]к Бакинского Охранного отделения получает от Сталина ряд сведений, а затем, по прибытии Сталина в Петербург, Сталин становится агентом Петербургского Охранного отделения. Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочная.
После избрания Сталина в Центральный комитет партии в г. Праге Сталин, по возвращении в Петербург, стал в явную оппозицию правительству и совершенно прекратил связь с Охраной. Сообщаю, Милостивый Государь, об изложенном на предмет личных соображений при ведении Вами розыскной работы. Примите уверения в совершенном к Вам почтении.
Подпись: Еремин».
Когда Н.С. Хрущев узнал о публикации письма Еремина в журнале «Лайф», он поручил председателю КГБ Серову дать заключение по этому письму. Заключение, выполненное на фирменном бланке КГБ, приводится ниже:
4 июня 1956 г. № 1406 С. гор. Мсквва. Особая папка. Сов. секретно.
Подписи ознакомившихся с документом Булганина, Ворошилова, Кагановича, Маленкова, Молотова и других.
«Секретарю ЦК КПСС товарищу Хрущеву Н.С.
По сообщениям ТАСС от 20 апреля и 20 мая с. г. в американском журнале “Лайф” был помещен фотоснимок находящегося в распоряжении редакции подлинника документа “Особого отдела департамента полиции” царской России о И.В. Сталине о том, что он является агентом жандармского управления. При этом в журнале “Лайф” изложено содержание письма от 12 июля 1913 года № 2988 за подписью заведующего Особым отделом департамента полиции ЕРЕМИНА в адрес начальника Енисейского охранного отделения А.Ф. ЖЕЛЕЗНЯКОВА.
Комитетом госбезопасности проведена проверка этого сообщения и установлено следующее:
ЕРЕМИН с 1910 года по июнь 1913 года действительно служил заведующим Особого отдела департамента полиции, а затем был переведен на службу в Финляндию. Таким образом, дата в приведенном документе из журнала “Лайф” не совпадает на месяц. Проверен также журнал исходящей корреспонденции Особого отдела департамента полиции за 12 июня 1913 года, по которому документ за № 2988 не отправлялся. Все номера исходящей корреспонденции за июнь месяц 1913 года не четырехзначные, а пяти и шестизначные.
Документ за подписью ЕРЕМИНА адресован начальнику Енисейского охранного отделения Алексею Федоровичу ЖЕЛЕЗНЯКОВУ. Проверкой архива в Красноярске установлено, что в списке общего состава чиновников отдельного корпуса жандармов за 1913 год действительно значится ротмистр ЖЕЛЕЗНЯКОВ, но не Алексей, а Владимир Федорович. Причем его должность была не начальник Енисейского охранного отделения, а прикомандированный к Енисейскому жандармскому управлению без штатной должности. Других документов по этому вопросу не обнаружено.
При проверке архивных документов Красноярского управления попутно найдены следующие документы: Заявление И.В. Сталина губернатору с просьбой разрешить остаться до окончания срока ссылки (до 9 июня 1917 г.) в гор. Ачинске. Просьба Сталина к приставу Туруханского края о выдаче пособия. Письмо Сталина члену Государственной Думы Р.В. Малиновскому. Рапорт Туруханского пристава от 20 декабря 1916 года о том, что Иосиф Джугашвили отправлен в распоряжение Красноярского уездного воинского начальника, как подлежащий призыву на военную службу, и другие документы, копии которых прилагаются.
Как установлено нашими сотрудниками из беседы с работниками Красноярского архивного отдела, за последние 15 лет туда часто приезжали работники из Москвы и забирали ряд документов, касающихся И.В. Сталина, содержание которых они не знают. Кроме того, по рассказу гр-ки ПЕРЕЛЫГИНОЙ было установлено, что И.В. Сталин, находясь в Курейке, совратил ее в возрасте 14 лет и стал сожительствовать. В связи с этим И.В. Сталин вызывался к жандарму ЛАЛЕТИНУ для привлечения к уголовной ответственности за сожительство с несовершеннолетней. И.В. Сталин дал слово жандарму ЛАЛЕТИНУ жениться на ПЕРЕЛЫГИНОЙ, когда она станет совершеннолетней.
Как рассказала в мае месяце с. г. ПЕРЕЛЫГИНА, у нее, примерно, в 1913 году родился ребенок, который умер. В 1914 году родился второй ребенок, который был назван по имени Александр. По окончании ссылки Сталин уехал, и она была вынуждена выйти замуж за местного крестьянина ДАВЫДОВА, который и усыновил родившегося мальчика Александра. За все время жизни Сталин ей никогда не оказывал никакой помощи. В настоящее время сын Александр служит в Советской Армии и является майором. ПРИЛОЖЕНИЕ: Копии документов.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ при СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР.
Подпись (И. СЕРОВ)».
В заключении КГБ сказано, что Еремин работал в Департаменте полиции «по июнь 1913 г». до перевода в Финляндию, и сделан вывод, что 12 июня 1913 г. он не мог отправить письмо из Департамента полиции. Из заключения не ясно, почему Еремин не мог отправить этого письма. Ведь он работал «по июнь», а не по «1 июня». Неясно также, почему КГБ искал в архиве Департамента полиции письмо за № 2988, в то время как на письме Еремина стоит более ранний № 2898. КГБ указывает на то, что енисейского Железнякова звали не Алексей Федорович, а Владимир Федорович. Учитывая, как высоко находился Еремин и как далеко «прикомандированный» Железняков, Еремин мог и забыть, как того зовут. Письмо Еремина носит прощальный характер, так пишут, закругляя свои дела перед новым назначением. Утверждение, что при отправке писем в Департаменте полиции использовались пяти- и шестизначные номера, не доказательно, так как письмо Еремина носит не деловой, а скорее информационный характер.
На грустные размышления наводит и циркуляр Департамента полиции от 24 мая 1910 года, направленный начальникам охранных отделений империи, который объясняет подход жандармов к сохранению ценных осведомителей: «Милостивый государь! Практика указала, что сотрудники, давшие неоднократно удачные ликвидации и оставшиеся не привлеченными к следствию или дознанию, безусловно рискуют при следующей ликвидации, если вновь останутся безнаказанными, “провалиться” и стать, с одной стороны, совершенно бесполезными для розыска, обременяя лишь бюджет Департамента полиции и розыскных учреждений, с другой же стороны, вынуждаются вести постоянную скитальческую жизнь по нелегальным документам и под вечным страхом быть убитыми своими товарищами. В подобных случаях более целесообразно не ставить сотрудников в такое положение и, с их согласия, дать им, в конце концов возможность если то является необходимым, нести вместе со своими товарищами судебную ответственность, имея в виду то, что, подвергшись наказанию в виде заключения в крепость или в ссылке, они не только гарантируют себя от провала, но и усилят доверие партийных деятелей и затем смогут оказать крупные услуги делу розыска, как местным учреждениям, так и заграничной агентуре, при условии, конечно, материального обеспечения их во время отбытия наказания. Сообщая о таковых соображениях, по поручению г. Товарища Министра Внутренних Дел, командира Отдельного корпуса жандармов, имею честь уведомить Вас, милостивый государь, что Его Превосходительством будет обращено особое внимание как на провалы агентуры, так и на ее сбережение, и в особенности на предоставление серьезных секретных сотрудников для заграничной агентуры, которая может пополняться только из России и притом лицами, совершенно не скомпрометированными с партийной точки зрения. Примите, милостивый государь, уверения в совершенном моем почтении».
