Книга "Юнкерс-87". Stuka в бою, страница 35. Автор книги Александр Клинге

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «"Юнкерс-87". Stuka в бою»

Cтраница 35

Несмотря на убедительную победу немецких армий на Украине, одержанную при поддержке пикировщиков, впоследствии решение отказаться от немедленного наступления всеми силами на Москву называли одним из "роковых решений" Гитлера. В частности, знаменитый Гейнц Гудериан вспоминал:

"Я был вызван в штаб группы армий "Центр" на совещание, в котором принимал участие начальник генерального штаба сухопутных войск. Он сообщил нам, что Гитлер решил наступать в первую очередь не на Ленинград и не на Москву, а на Украину и Крым. Для нас было очевидно, что начальник генерального штаба генерал-полковник Гальдер сам глубоко потрясен тем, что его план развития наступления на Москву потерпел крах. Мы долго совещались по вопросу о том, что можно было сделать, чтобы Гитлер все же изменил свое "окончательное решение". Мы все были глубоко уверены в том, что планируемое Гитлером наступление на Киев неизбежно приведет к зимней кампании со всеми ее трудностями, которую ОКХ хотело избежать, имея на это все основания…

Фельдмаршал фон Бок также меня хорошо понимал и после некоторого раздумья внес предложение, чтобы я отправился вместе с генерал-полковником Гальдером в ставку фюрера и в качестве фронтового генерала доложил непосредственно Гитлеру наши взгляды в отношении дальнейшего развития операций. Предложение фон Бока было принято…

Я немедленно отправился к главнокомандующему сухопутными силами. Фельдмаршал фон Браухич встретил меня следующими словами: "Я запрещаю вам поднимать перед фюрером вопрос о наступлении на Москву. Имеется приказ наступать в южном направлении, и речь может идти только о том, как его выполнить. Дальнейшее обсуждение вопроса является бесполезным". В ответ на это я попросил разрешение вылететь обратно в свою танковую группу, ибо при таких условиях не имеет смысла вступать с Гитлером в какие-либо объяснения. Однако фельдмаршал фон Браухич не согласился с этим. Он приказал мне отправиться к Гитлеру и доложить ему положение своей танковой группы, "не упоминая, однако, ничего о Москве!".

Я отправился к Гитлеру и в присутствии большого круга лиц: Кейтеля, Иодля, Шмундта и других — доложил обстановку на фронте перед моей танковой группой, положение самой группы, а также о характере местности; к сожалению, при моем докладе не было ни Браухича, ни Гальдера, ни какого-либо другого представителя ОКХ. После того как я закончил свой доклад, Гитлер задал мне следующий вопрос: "Считаете ли вы свои войска способными сделать еще одно крупное усилие при их настоящей боеспособности?"

Я ответил: "Если войска будут иметь перед собой настоящую цель, которая будет понятна каждому солдату, то да!" Гитлер: "Вы, конечно, подразумеваете Москву!" Я ответил: "Да. Поскольку вы затронули эту тему, разрешите мне изложить свои взгляды по этому вопросу".

Гитлер дал свое разрешение, и я подробно и убедительно изложил ему все доводы, говорящие за то, чтобы продолжать наступление на Москву, а не на Киев… В заключение я обратился к Гитлеру с просьбой отодвинуть назад все остальные соображения, подчинив их прежде всего решению основной задачи — достижению решающего военного успеха. Все остальные задачи будут тем самым решены впоследствии.

Гитлер дал мне возможность высказаться, не прервав ни разу. Затем он взял слово, чтобы подробно изложить нам свои соображения относительно того, почему именно он пришел к другому решению. Он подчеркнул, что сырьевые ресурсы и продовольствие Украины являются жизненно необходимыми для продолжения войны. В связи с этим он упомянул о необходимости овладения Крымом, являющимся "авианосцем Советского Союза в его борьбе против румынской нефти". Я впервые услышал от него фразу: "Мои генералы ничего не понимают в военной экономике".

Гитлер закончил свою речь строгим приказом немедленно перейти в наступление на Киев, который является его ближайшей стратегической целью. При этом мне впервые пришлось пережить то, с чем впоследствии приходилось встречаться довольно часто: после каждой фразы Гитлера все присутствующие молча кивали головой в знак согласия с ним, а я оставался со своим мнением в единственном числе. Очевидно, он уже не раз произносил такие речи для обоснования своих более чем странных решений.

Я очень сожалел, что во время этого доклада, от которого зависело очень многое, может быть, даже исход войны, не присутствовали ни фельдмаршал фон Браухич, ни генерал-полковник Гальдер. Ввиду того, что против меня единым фронтом выступало все ОКВ, я решил в этот день прекратить дальнейшую борьбу, ибо тогда я все еще верил, что смогу добиться встречи с главой государства с глазу на глаз и доказать ему правоту своих взглядов".

Как видим, Гитлер был далеко не одинок, издавая 21 августа приказ, в котором говорил о том, что быстрый захват Москвы не является приоритетной целью. Его поддерживала практически вся верхушка вермахта. В итоге Гудериан должен был повернуть на юг и помочь группе армий "Юг" разгромить киевскую группировку русских. Это решение стало неожиданностью как для германских, так и для советских генералов. Возможно, именно по этой причине бросок "стремительного Гейнца" на юг увенчался потрясающим успехом: его войска соединились с авангардами танковой группы Клейста в глубоком тылу советских войск. В окружении оказался практически весь левый фланг советско-германского фронта.

Какими мотивами руководствовался Гитлер, отправляя 2-ю танковую группу на юг? Часто говорят о том, что значительную роль играли экономические соображения. Украина — это не просто название территории, это всесоюзная житница. Для немцев слово "Украина" еще с начала XX века прочно ассоциировалось с богатейшими сельскохозяйственными угодьями, способными завалить продуктами всю Германию. Восточная Украина — это одна из главных советских кузниц, это угольные копи Донбасса, это металлургические предприятия и харьковские машиностроительные заводы. Смысл даже не в том, чтобы захватить это все для Германии — хотя это, безусловно, важная задача, — а в том, чтобы лишить всего этого русских.

Но разве Гитлер не понимал, что захват Москвы и быстрое окончание войны и так передаст все эти богатства в руки немцев? Видимо, не понимал. И на то у него были веские основания. Германские генералы в своих выкладках почему-то исходят из допущения, что захват Москвы означал бы окончание Восточной кампании и капитуляцию Советского Союза. Порой создается такое впечатление, что вермахт не войну на уничтожение ведет, а в "царя горы" играет. Это тем более странно, что аналогичное допущение чуть больше века назад весьма дорого обошлось Наполеону, который тоже думал, что Москва — это ключ к победе. Он захватил древнюю столицу России, немного поскучал в Кремле, а потом с удивлением обнаружил, что война, оказывается, только началась!

Три года спустя, на острове Святой Елены, у французского императора было достаточно времени подумать над поведением этих странных русских. Германские генералы же, на свою беду, никаких выводов из французского опыта не сделали. Между тем до сих пор никто не сумел привести хоть одного убедительного довода в пользу предположения о том, что потеря Москвы привела бы к капитуляции Советского Союза. И весьма вероятно, что немцы, сумев занять Москву к началу октября, оказались бы в той же ситуации, что и Наполеон: русские не сдаются, куда наступать дальше — непонятно, да и распутица сковала все движения, коммуникации растянуты и кишат партизанами, фланги тоже растянуты, причем над южным нависает громадная группировка русских, взлетающие из Крыма бомбардировщики продолжают бомбить румынские нефтепромыслы. На Восточной Украине русские собрали богатый урожай, Харьковский тракторный завод продолжает в огромных количествах штамповать танки, до кавказской нефти далеко, как до Луны пешком… Неприглядная картина, не правда ли? Но даже она построена на одном весьма спорном допущении: что немцы все-таки сумели бы взять Москву, чего совершенно никто им не гарантировал.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация