Балансируя на краю пропасти, и Вашингтон, и Пекин сделали ход назад, поняв, что у них нет военной цели, из-за которой стоило бы развязать войну, или каких-то условий, из-за которых мог бы быть нарушен существующий баланс сил. Это была именно та реальность, где (как это описывала Мадлен Олбрайт) Китай «является сам по себе уникальным — слишком большим, чтобы его игнорировать, слишком репрессивным, чтобы с ним обниматься, трудным для того, чтобы на него оказывать влияние, и очень, очень гордым»
[679]. Америка, в свою очередь, была слишком мощной, чтобы ее можно было принудить что-то делать, и слишком завязана на необходимость развития конструктивных отношений с Китаем. Сверхдержавная Америка, динамичный Китай, глобализированный мир и постепенный сдвиг центра притяжения с Атлантики в район Тихого океана требовали мирных отношений сотрудничества. После кризиса отношения между Китаем и Соединенными Штатами значительно улучшились.
По мере приближения отношений к уровню прежних высот новый кризис потряс взаимоотношения так неожиданно, как удар грома в конце летнего дня. Во время войны в Косово, в момент, можно сказать, кульминации американо-китайских отношений, в мае 1999 года построенный в Миссури американский бомбардировщик «В-2» разбомбил китайское посольство в Белграде. Буря протестов охватила Китай. Студенчество и правительство, кажется, объединились в возмущении по поводу того, что они расценили как еще одно проявление американского неуважения суверенитета Китая. Цзян Цзэминь заявил о «преднамеренной провокации». Не скрывая беспокойства, он облек свою мысль в пафосные выражения: «Великая Китайская Народная Республика никогда не поддастся запугиваниям, великая китайская нация никогда не согласится терпеть унижения, великий китайский народ никогда не будет завоеван»
[680].
Как только Мадлен Олбрайт проинформировали об инциденте, она попросила заместителя председателя Объединенного командования начальников штабов сопроводить ее в китайское посольство в Вашингтоне, хотя дело происходило глубокой ночью, намереваясь выразить сожаления правительства США
[681]. Цзян Цзэминь, учитывая настроения общественности, чувствовал, однако, не только необходимость высказать собственное возмущение, но также и использовать такие формулировки, которые помогли бы сдержать общественность (например, похожие на те, которые использовал американский президент в вопросе о правах человека).
Недовольство Китая уравновешивалось доводами с американской стороны о необходимости осадить Китай. Обе точки зрения отражали серьезные убеждения и иллюстрировали наличие потенциала для конфронтации во взаимоотношениях, в которые обе стороны вовлекла природа современной внешней политики, осуществлявшейся в напряженности друг с другом по всему миру. Правительства с обеих сторон оставались приверженными необходимости поддержания отношений сотрудничества, но они не могли контролировать все пути, где стороны могли столкнуться между собой. В этом состояла нерешенная проблема в китайско-американских отношениях.
Возвышение Китая и рефлексии Цзян Цзэминя
Во время изложенных выше кризисов 1990-е годы стали свидетелями периода ошеломительного экономического роста в Китае, а с этим и гораздо большей роли, которую страна стала играть в мире. В 1980-х годах реформа и открытие Китая для внешнего мира частично оставались еще только мечтой: их результаты уже обозначились, но по вопросам глубины и продолжительности их действия все еще шли споры. Внутри самого Китая направление развития пока вызывало вопросы. После событий на площади Тяньаньмэнь некоторые представители научных и политических элит выступали за поворот на внутреннее развитие и сворачивание экономических связей Китая с Западом (настроение, с которым Дэн Сяопин считал своим долгом вести борьбу во время «поездки на юг»). Когда Цзян Цзэминь получил высшие посты в стране, сектор построенных по советской модели государственных предприятий, в большинстве своем еще не подвергшихся реформе, составлял более 50 % экономики страны
[682]. Связи Китая с мировой торговой системой носили временный и частичный характер. Иностранные компании все еще проявляли скептицизм в вопросе инвестирования в экономику Китая, а китайские компании весьма редко отваживались на операции за рубежом.
К концу этого десятилетия то, что когда-то казалось немыслимым делом, становилось реальностью. На протяжении десяти лет экономика Китая росла темпами не ниже 7 % в год, а чаще всего этот показатель составлял более 10 %, продолжался рост ВВП на душу населения — такие темпы оставались одними из самых стабильных и мощных за всю историю
[683]. К концу 1990-х годов средний доход примерно в три раза превышал уровень 1978 года, в городе темпы роста доходов ускорялись гораздо более значительно, обгоняя уровень 1978 года примерно в пять раз
[684].
В ходе всех этих перемен бурно росла торговля Китая с соседними странами, и он стал играть все возрастающую роль экономического регионального центра. Китай справился с опасно нараставшей инфляцией в начале 1990-х годов, осуществив контроль за перемещением капиталов и жесткие меры финансовой экономии, позже помогшие ему пережить самый суровый финансовый кризис в Азии в 1997–1998 годах. Встав впервые в качестве оплота экономического роста и стабильности в период экономического кризиса, Китай оказался в непривычной для себя роли: когда-то получатель иностранных, часто западных, рекомендаций в области экономической политики, он сделался сейчас независимым автором собственных решений — и источником чрезвычайной помощи другим экономикам в кризисных ситуациях. К 2001 году новый статус укрепился успехом с заявкой на проведение Олимпийских игр 2008 года и завершением переговоров о членстве Китая в ВТО.
Происходившие метаморфозы подпитывались некоторым пересмотром внутриполитической философии в Китае. Идя дальше по начертанному Дэн Сяопином пути реформы, Цзян Цзэминь занялся расширением концепции коммунизма, прежде строившегося как базы исключительно одного класса, открыв его для более широкого спектра общества. Он сформулировал свою философию, ставшую известной как «теория трех представительств», на XVI съезде КПК (последнем съезде, в котором он принял участие в качестве президента накануне первой мирной передачи власти в современной истории Китая). Теория объясняла, почему партия, добившаяся поддержки в ходе революции, нуждалась в представлении интересов также и своих бывших идеологических противников, включая предпринимателей. Цзян Цзэминь открыл коммунистическую партию для руководителей бизнеса, демократизировав внутреннее управление коммунистической партией в стране, фактически остававшейся страной с однопартийной системой.
