Исторические параллели по природе своей не могут быть точными. Но даже самые точные аналогии не способны обязать современное поколение повторять ошибки своих предшественников. В конце концов, итогом становится катастрофа для всех втянутых в конфликт, как победителей, так и побежденных. Нужно действовать с большой осторожностью, если не хочешь оказаться в ситуации, когда предсказанное сбывается. Но сделать это будет нелегко. Поскольку, как показал меморандум Кроу, одни только заверения не предотвратят подводных течений. Поскольку если какая-то страна захочет достичь господства, разве не будет она раздавать заверения в своих мирных намерениях? Потребуются серьезные совместные усилия, включая неотрывное внимание высших руководителей, для выработки чувства подлинного стратегического доверия и сотрудничества.
Отношения между Китаем и Соединенным Штатами не могут — и не должны — становиться игрой с нулевым результатом. Для европейского руководителя времен кануна Первой мировой войны выбор состоял в следующем: успех одной стороны означал поражение другой, а понятие компромисса входило в противоречие с возбужденным общественным мнением. В ситуации с китайско-американскими отношениями дело обстоит совсем по-другому. Ключевые проблемы на международном фронте имеют глобальный характер. Достичь консенсуса может оказаться трудным делом, но конфронтация по этим проблемам обречена на провал.
Внутреннюю эволюцию главных игроков тоже не стоит сравнивать с ситуацией накануне Первой мировой войны. Когда мы говорим о подъеме Китая, предполагается, что необыкновенный скачок последних десятилетий будет проецироваться на неопределенное время в будущем. Что же касается Америки, то ее относительная стагнация предопределена. Но ни одна из проблем не занимает так сильно умы китайских руководителей, как проблема сохранения национального единства. Она до конца пронизывает часто пропагандируемую цель гармонии в обществе, чье достижение затруднено в стране, где прибрежные районы находятся на уровне передовых обществ, а во внутренних регионах сохраняется ситуация, схожая с положением в самых отсталых районах мира.
Китайское национальное руководство поставило перед своим народом целый перечень задач, необходимых для выполнения. В него входит борьба с коррупцией, названная президентом Ху Цзиньтао «беспрецедентно беспощадной задачей». (В борьбу с ней Ху был вовлечен на разных стадиях своей карьеры
[734].) В него также входит «кампания по развитию западных районов», нацеленная на подъем бедных внутренних провинций, в трех из которых Ху когда-то жил. В число объявленных ключевых задач входит также установление дополнительных связей между руководством и крестьянством, включая содействие проведению демократических выборов в деревне, а также расширение прозрачности политических процессов по мере превращения Китая в урбанизированное общество. В своей статье, написанной в декабре 2010 года и обсужденной в главе 18, Дай Бинго так обрисовал масштабы внутренних проблем Китая:
«По критериям Организации Объединенных Наций, определившей уровень жизни из расчета 1 доллар в день как нищенский, Китай на сегодня все еще имеет 150 миллионов человек, живущих ниже уровня бедности. Даже по доходу в расчете на душу населения в размере 1200 юаней, определяющему стандарт бедности, в Китае более 40 миллионов человек живет в бедности. В настоящее время 10 миллионов человек все еще не имеют доступа к электричеству, а проблема поиска работы ежегодно затрагивает 24 миллиона человек. В Китае огромное население и слабая база, развитие между городом и деревней неравномерно, промышленная структура нерациональна, не произошло коренных перемен с производительными силами, остающимися в неразвитом состоянии»
[735].
Судя по описаниям китайских руководителей, внутренние проблемы страны гораздо сложнее, чем может содержаться в цитируемой как заклинание фразе «неумолимый подъем Китая».
При всей поразительности реформы Дэн Сяопина частично стремительный рост Китая в течение первых десятилетий можно объяснить тем, что Китаю повезло с созданием довольно удачного сочетания огромного числа молодой и в то время преимущественно необученной рабочей силы, «искусственным» путем отрезанной от мировой экономики в годы правления Мао Цзэдуна, и западных экономик, в целом богатых, полных оптимизма, имевших средства для финансирования и наличные для приобретения китайских товаров. Сейчас, по мере старения китайской рабочей силы и приобретения ею профессиональных навыков (что приводит к переносу основных рабочих мест в перерабатывающих отраслях в такие страны с меньшей заработной платой, как Вьетнам и Бангладеш) и вступлением Запада в период экономии, картина становится гораздо сложнее.
Демографическая проблема также входит в упомянутые задачи, стоящие перед страной. В Китае проживает стареющее быстрее всех в мире население, чему способствует рост уровня жизни и средней продолжительности жизни в сочетании с перекосами политики ограничения рождаемости (один ребенок в семье). Показатель по числу общего работоспособного населения, как ожидается, достигнет пика в 2015 году
[736]. Начиная с этой даты сокращающееся число китайских граждан в возрасте от 16 до 64 лет должно будет содержать все возрастающее число стареющего населения. Демографические изменения будут неизбежны: к 2030 году число сельских рабочих в возрасте от 20 до 29 лет составит оценочно половину нынешнего уровня
[737]. Предполагается, что к 2050 году половина населения Китая достигнет возраста 45 лет или старше, а четверть населения Китая, приблизительно равная всему нынешнему населению Соединенных Штатов, пребудет в возрасте 65 лет и старше
[738].
Страна, сталкивающаяся с такими большими внутренними проблемами, не станет легкомысленно, и уже тем более бездумно, вступать в стратегическую конфронтацию или претендовать на мировое господство. Наличие оружия массового уничтожения и современных военных технологий с непредсказуемыми конечными последствиями в случае их применения определяет ключевое отличие нынешней ситуации от периода кануна Первой мировой войны. Начавшие ту войну руководители не понимали возможных последствий применения имевшегося в их распоряжении оружия. Современные руководители не питают иллюзий относительно разрушительного потенциала, который они способны развязать.
