Тридцать упрямых приверженцев сасанидского режима покинули город, чтобы отправиться на восток к Кирману и присоединиться к персидскому сопротивлению, однако подавляющее большинство жителей приняло новые условия. По-видимому, оккупация не была тягостной для них. Не было ни насилия, ни грабежей. Не нарушался, в общем, и прежний порядок жизни: мусульмане не основали здесь масштабных поселений и еще полтора столетия не строили крупных мечетей.
Иногда местные жители радушно принимали арабов. В маленьком городке Кумм, позже прославившемся как великое шиитское святилище в Иране, местный правитель Йазданфар принял арабских поселенцев, выделил им деревню, в которой они могли поселиться, и обеспечил их землей, скотом и зерном для первого посева. Причиной его щедрости были набеги на Кумм дайламитов — северных горцев. Йазданфар надеялся, что мусульмане защитят общину, ставшую им домом, от грабежей. В первом поколении его расчет, кажется, оправдался, и отношения между прежними и новыми поселенцами были более или менее гармоничными. Однако позже, когда прибыли новые арабские иммигранты, отношения обострились, и споры из-за земли, и особенно за право на воду, часто решались силой. Однако первоначальное «завоевание» этой местности происходило в основном мирным путем.
Мусульманское войско упорно двигалось по дороге, которая вела в Хорасан и на восток. Разбив дайламитов и других горцев, пытавшихся преградить им дорогу в Вадж аль-Руд, они направились к Рею. Рей располагался южнее современного Тегерана, бывшего не более чем безвестной деревушкой, пока в конце XVIII века династия Каджаров не сделала его столицей Ирана. Рей был известен древним грекам как Раги. Он уже существовал, когда Александр Великий проходил здесь, преследуя Дария III, а Селевк Никатор перестроил его как македонский город примерно в 300 году до н. э. Он дал ему имя Европос по родному городку в Македонии, но старое имя, как нередко случается, удержалось. Примерно в 200 году до н. э. его заняли парфяне, и город стал летней резиденцией царей. Исидор Харакский описывает его как величайший город Мидии, а благодаря удачному стратегическому положению он продолжал процветать и при Сасанидах.
Рей был чрезвычайно важным стратегическим пунктом. К югу от него простиралась великая пустыня центрального Ирана, безводная, покрытая коркой соли и практически непроходимая. К северу над равниной резко вздымались горный хребет Эльбурс. Именно в этих горах зарождались две маленькие речки, снабжавшие город водой, прежде чем затеряться в пустыне на юге. Любая армия, стремившаяся пройти из западного Ирана в Хорасан и восточнее, должна была использовать этот узкий пояс орошаемых плодородных земель и миновать город Рей. Сиявуш, правитель столь важного пункта, принадлежал к одной из наиболее аристократичных семей Ирана, Меранам, которые из поколения в поколение получали власть в городе Рее. Он был наследником великого Бахрама Чубина, одного из наиболее значительных военачальников сасанидской армии, пытавшегося в 590 году узурпировать трон молодого Хосрова II. Переворот не удался. Хосров, опираясь на военную помощь Византии, возвратил себе трон. Бахрам был убит, но его семейство, очевидно, сохранило контроль над Реем.
Перед арабскими войсками должен был предстать окруженный стенами город, над которым высился замок на скале. Они, вероятно, готовились к штурму или серьезной осаде. На деле соперничество между персами решило дело. Власть семьи Меран над Реем оспаривало семейство Зинави. Глава семейства Зинави вышел навстречу арабской армии и встретил ее в селении на большой дороге из Казвина западнее города. Он предложил провести за городскую стену несколько всадников через черный ход. Мусульмане предприняли ночную атаку. Сначала персы держались твердо, но когда всадники, проникшие в город, атаковали их с тыла, выкрикивая традиционный боевой клич мусульман «Аллах акбар!», сопротивление рухнуло, и пришельцы скоро овладели городом. По всей видимости, город основательно разграбили, и сообщали, что из Рея вывезли столько же добычи, сколько из имперской столицы Ктесифон. Победа арабов привела не столько к арабской оккупации, сколько к перевороту внутри персидской элиты. Семья Меран лишилась власти, а их квартал в городе, известный позже как «Старый Город», опустошили грабители. В то же время Зинави получил пост правителя и даже персидский титул марзбана. Он приказал выстроить новый городской центр, а его семья, включая двух сыновей, Шахрама и Фаррухана, установила контроль над городом.
Арабы двинулись дальше по Хорасанской дороге к маленькому городу Бистам в предгорьях, известных плодородием почвы и отличными фруктами. В Кумисе они приняли мирную капитуляцию столицы провинции.
Пока армия арабов стояла в Бистаме, ее командующий, Сувайд ибн Муккарин, начал предпринимать дипломатические маневры в отношении правителей горных районов на севере. От Гйлана на западе, через Ткбаристан и Дубаванд до Гургана на востоке, южное побережье Каспия ограждали горные хребты, достигавшие наибольшей высоты на внушительной вершине Дамаванд. Эти горы сильно отличались от большей части Ирана. В противоположность голым и безжизненным склонам и вершинам Загроса, горы Эльбурс местами поросли хорошим лесом. Их северные склоны хорошо увлажняются и в наши дни пригодны для рисоводства и чайных плантаций. Через эти горы проходило лишь несколько узких дорог. Район был не из тех, в которых хотелось бы воевать кому-либо из арабских военачальников: они всегда избегали узких горных долин и ущелий с крутыми склонами.
Сувайд начал с того, что установил связь с правителем Гургана. Земли Гургана лежали на юго-востоке Каспия. Здесь горы встречались с почти безграничными просторами Средней Азии. Этот район всегда был пограничным. Здесь оседлое население южного и западного Ирана встречалось с тюркоязычными кочевниками северо-востока; большую часть XX века здесь проходила граница между Ираном и территорией Советского Союза. Ныне здесь проходит граница между Ираном и Туркменистаном. Великий сасанидский монарх Хосров I Ануширван (531-579) выстроил длинную стену, укрепленную расставленными с правильными промежутками фортами, на 100 километров от Каспийского побережья вдоль границы пустыни.
Далекий Гурган всегда был наполовину самостоятельной частью сасанидской империи. Им управляли наследственные князья, носившие титул «сул». Сул того времени, Рузбан, вступил с Сувайдом в переговоры. Они встретились на границе провинции и договорились о размерах дани. Группу турок освободили от податей за то, что те защищали границу — возможно, то был первый раз за долгую историю, когда мусульмане использовали турок как наемных солдат. Текст договора отражает необычность статуса провинции. Все взрослые должны были платить дань, если мусульмане не обращались за военной помощью, каковая в этом случае засчитывалась вместо налогов. Жителям оставляли их имущество и позволяли придерживаться прежних законов и зороастрийской религии, при условии, что они не станут вредить поселившимся здесь мусульманам. Это было завоеванием лишь по названию. Прежний правитель оставался у власти, только теперь он платил налог не сасанидскому шаху, а мусульманам. О мусульманских поселениях или военной оккупации не было и речи.
Одновременно с этим открыл переговоры правитель лежавшего западнее Табаристана, желавший узаконить свою позицию, Табаристан был еще недоступнее, чем Гурган. Его целиком, кроме узкой полоски по берегу Каспия, занимали горы. Договор, заключенный Сувайдом с местным правителем, устанавливал только, что тот будет удерживать разбойников и бандитов от набегов на окрестные районы и ежегодно выплачивать 500 000 дирхемов местной чеканки. Он не должен был укрывать беглых преступников и производить изменнических действий. Мусульмане обязывались посещать его территорию только с разрешения правителя.
