Итак, весной 1774 г., сопоставив эти два факта, тридцатисемилетний Джести совершил акт веры, который до него не совершал никто. Локальная эпидемия оспы набирала размах, и он повел семью за собой, за 4 километра от дома, через лоскутное одеяло живых изгородей, по лесистым склонам Мелбери Бабб, и наконец вышел на пастбище фермера Элфорда. Там он нашел корову с пораженным оспой выменем, вынул из кармана штопальную иглу своей жены, окунул острие в открытую язву на коровьем вымени и сделал то, что большинство людей того времени сочли бы крайне опрометчивым поступком или даже грехом. Он ввел всей своей семье зараженную коровьей оспой живую материю. Он уколол чуть ниже локтя свою жену Элизабет (осторожно, чтобы не задеть рукав платья), затем уколол выше локтя обоих сыновей, трехлетнего Роберта и двухлетнего Бенджамина. Себе Джести не стал делать инъекцию, поскольку переболел коровьей оспой в юности.
Эксперимент едва не закончился катастрофой. Через несколько дней у Элизабет воспалилась рука и начался сильный жар. Она вполне могла бы умереть, если бы не получила помощь врача. Но, к счастью, она все же оправилась, и в целом опыт оказался успешным. Жена и двое сыновей Джести не боялись оспы до конца своих дней, хотя несколько раз оказывались в эпицентре болезни. Более того, иммунитет обоих его сыновей подтвердился, когда позже им обоим сделали вариоляцию, не вызвавшую никакой реакции (это говорит о том, что человек имеет иммунитет к оспе).
К несчастью, когда новость об эксперименте Джести выплыла наружу, в деревне поднялся «немалый шум». Главным образом возмущались богобоязненные соседи, которые считали, что смешивать естество человека и животного есть скверна и кощунство перед лицом Господа. Новости быстро распространились по окрестностям, и стоило Джести появиться на одном из местных рынков, как его начинали осыпать насмешками и оскорблениями, даже бросали в него грязью и камнями.
Увы, хотя Джести рискнул не напрасно, он больше никогда не повторял этот опыт, и нет никаких свидетельств того, что Эдвард Дженнер что-нибудь знал о его эксперименте. В конечном итоге Джести все же получил заслуженное признание как первооткрыватель вакцинации, хотя именно Дженнер вывел это открытие на новый уровень и потряс этим весь мир.
Веха № 2
От поверий к современной медицине: Дженнер открывает науку о вакцинации
Что может подвигнуть человека на совершение одного из 10 величайших открытий в истории медицины? В случае Эдварда Дженнера это было не просто желание победить самую опасную болезнь человечества. Скорее это было стремление избавить других от того, что едва не убило его самого, когда ему было 8 лет: необдуманных, можно даже сказать бредовых попыток предотвратить болезнь.
В 1757 г., когда Дженнеру сделали вариоляцию, эта процедура практиковалась в Англии уже 35 лет и ее считали относительно безопасной и эффективной. Разумеется, у нее были свои минусы: в среднем один человек из 50 мог заразиться после нее натуральной оспой и умереть. Однако это было все же предпочтительнее, чем один шанс из трех, который выпадал тому, кто «получал» оспу естественным путем. В попытках усовершенствовать процесс врачи начали изобретать «подготовительные процедуры», в ходе которых пациентов перед вариоляцией по несколько недель подвергали промыванию желудка, клизмированию, кровопусканию и ограничивали в пище. Эти испытания были настолько суровыми, что иногда пациент погибал еще на этапе подготовительных процедур. Едва избежав такой же участи в детстве, Дженнер позже вспоминал об этих полутора месяцах так: «Мне пускали кровь, пока ее не стало совсем мало, очищали кишечник, пока я не стал похож на скелет, и позволяли съесть лишь немного овощей».
Но страдания Дженнера обернулись пользой для всего человечества. Благодаря своему пугающему опыту он на всю оставшуюся жизнь получил отвращение к вариоляции и загорелся желанием найти другой способ предотвратить оспу. Как и Бенджамин Джести, Дженнер складывал части головоломки постепенно, в течение многих лет. Он родился в Глостершире в 1749 г. и наткнулся на один из ключей к разгадке, когда ему было всего 13 лет. В то время он работал помощником у местного хирурга и был заинтригован, услышав однажды, как одна молочница хвастается: «Уж я-то никогда не стану рябой уродиной». Она говорила о шрамах на лице, которые часто остаются у людей, выживших после болезни. В чем была причина ее уверенности? «У меня никогда не будет оспы, — объяснила она, — потому что я уже переболела коровьей оспой».
Это поверье запомнилось Дженнеру, и с тех пор он задался целью найти связь между коровьей и натуральной оспой. К несчастью, его коллеги не разделяли этот интерес. В самом начале карьеры Дженнер не раз поднимал эту тему во время неформальных собраний с приятелями-медиками, но, по словам его друга и биографа доктора Джона Бэрона, «им это так не нравилось, что однажды они даже пригрозили выгнать его, если он и дальше будет приставать к ним с этими бессмысленными разговорами».
В 1772 г., завершив обучение, двадцатитрехлетний Дженнер открыл медицинскую практику в Беркли, Глостершир. Примерно в 1780 г., все еще заинтригованный связью между коровьей и натуральной оспой, он начал собирать сведения о людях, которые переболели коровьей оспой и оказались затем невосприимчивы к натуральной (о чем говорило отсутствие у них реакции на вариоляцию). Дженнер зарисовал язвы, вызванные коровьей оспой, на руках молочниц и привез рисунки в Лондон, чтобы показать нескольким докторам и обсудить, как коровья оспа может защитить человека от натуральной. Однако большинство докторов отнеслись к этой идее без интереса. Точно так же, когда Дженнер обратился к коллегам-медикам с просьбой помочь ему в исследовании, они отказались, утверждая, что идея смехотворна и все это не более чем деревенские россказни.
Но Дженнер не сдавался и продолжал исследования, пока наконец не подошел вплотную к своему эпохальному открытию. 14 мая 1796 г., взяв дело в свои руки, он сделал первую в мире прививку от оспы восьмилетнему Джеймсу Фиппсу, сыну одного из своих работников. Дженнер ввел мальчику зараженное коровьей оспой «отделяемое», взятое с руки молочницы по имени Сара Нелмс, которая подхватила инфекцию от коровы по кличке Цветик. Как и в случае Бенджамина Джести, который сделал то же самое 22 года назад, эксперимент оказался успешным: повторная вариоляция Фиппса через несколько месяцев показала отсутствие реакции, свидетельствующее о том, что у него выработалась невосприимчивость к оспе. Надо сказать, защищенный от оспы Фиппс прожил после этого долгую жизнь и даже подвергался вариоляции еще 20 раз, чтобы доказать свою невосприимчивость к болезни.
Однако, несмотря на победу Дженнера, новость о его успехе вызвала не больше энтузиазма, чем новость о том, что сделал Джести 20 лет назад. В 1797 г. он подал в Королевское научное общество статью, где описывал свой эксперимент с Фиппсом и упоминал еще 13 случаев, когда люди вырабатывали невосприимчивость к натуральной оспе в результате иммунизации коровьей. Но материал быстро отклонили, сославшись на то, что он недостаточно обоснован. Более того, эксперимент Дженнера был признан «противоречащим современной науке» и «недостоверным», а самого его предупредили, что ему лучше «прекратить распространять эти дикие идеи, если он дорожит своей репутацией».
