Старик двинул узкими, как у птицы, плечами. Лицо его было
жалкое, вытянутое.
— А кому тушить-то?
— Что, там никто не жил?
— Жили, да только всё побросали... Мрак насторожился.
— Что, опять что-то подобное шайке Волдыря?
— И это тоже, — ответил старик уклончиво. — И
слухи, что мы поселились на Мертвом Поле, потому у нас все из рук валится,
потому нас преследуют несчастья... Кто-то переселился сам по себе, а кому-то
хватило и Волдыря. Если бы хорошо было здесь, никакой бы Волдырь не согнал! А
так... Словом, вся та половина уже опустела с неделю тому. Когда начало гореть,
из наших никто туда и не сунулся. Поговаривали, что там кто-то поджигает
нарочито... Сунься тушить — и тебя в огонь бросят!.. А когда огонь добрался
сюда, то здесь мы и потушили. Да только надолго ли?
— А что не так?
— Сосед, который со мной гасил, уже собрал всё на
телегу. С рассветом уедет. Останемся мы со старухой да ещё наш сосед справа. Он
тоже пока не решился...
Мрак покачал головой.
— Что-то мне это не нравится, — сказал он. —
Вернусь, надо будет подумать хорошенько, да. А то непонятно, что здесь к чему.
Он вывел коня за ворота, седло едва слышно скрипнуло под его
тяжестью. Сразу же пустил огненного коня в галоп. Замелькала дорога, потом ему
почудилось, что и звёздное небо двигается, но рассмотреть ничего не мог,
свирепый ветер пытался выдавить глаза, разорвать рот, а он же не маг, как Олег,
что ухитрялся прятаться за магическим щитом.
Конь разогрелся, Мрак с трепетом увидел, как в ночи быстро
мелькают искры. Оглянулся — за ними тянется целый хвост быстро исчезающего
пламени. Искры вылетали из ноздрей коня, а когда всхрапнул и на миг раскрыл
рот, из пасти выметнулся целый сноп огня.
Внизу проплывали реки, леса, протянулся горный хребет. Конь
не дракон, время от времени земля устремлялась к ним с ужасающей скоростью.
Мрак напрягался в ожидании гибели, но конь с силой ударял в землю копытами,
там, судя по треску, раскалывались горы, а он делал ещё один чудовищный
прыжок...
Когда замелькали знакомые места, Мрак придержал коня, тот
понёсся помедленнее, едва ли быстрее летящего над водой стрижа, а когда
показались и выросли залитые лунным светом стены Куявы, Мрак пустил коня шагом,
выбрал уединенное место между двух гор, завёл в пещеру.
— Жди меня здесь, — сказал он. — Чужим не
давайся... да и кто сюда забредёт? Захочешь поесть — вся гора пусть будет тебе
куском сахара.
Отошёл в сторону шагов на сотню, там ещё пещера, очень
кстати, ударился о камни, с минуту приспосабливался к смене личины, наконец
лапы в великом нетерпении понесли к городу. Узелок с одеждой привычно болтался
в зубах, но теперь в нём не было тяжёленькой Хрюнди.
Когда-то Куява была обнесена крепкой стеной, но город быстро
разрастался, дома и даже дворцы строились за стеной, и наконец стена стала
ненужной, ворота уже не запирались. Мрак проскользнул мимо стражей на такой
скорости, что только один успел заметить нечто огромное и чёрное, что выскочило
из темноты, пересекло освещенное факелами пространство и тут же исчезло в
черноте внутреннего города.
Дворец фасадом выходит на городскую площадь, перед входом
сильная стража. Не меньше стражи и в саду, куда дворец повёрнут тыльной
стороной, но там деревья, кусты роз, зверю укрыться легче. Мрак затаивался,
доверяя больше нюху, чем глазам, ибо нюхом видел отчетливо даже то, что за
углом, успевал вовремя отступить, укрыться, спрятаться, в нужный момент
проскочить открытое пространство.
Правда, когда добрался до самой стены, пришлось перекинуться
человеком. Стражи очень бы удивились, увидев, как по каменной стене дворца
прямо у них над головами карабкаются, но они смотрели, как и положено, на
дорожки в саду, замечали любое шевеление веток, готовые перехватить любого
наглеца, что со стороны города перелезет стену дворцового сада.
Он быстро вскарабкался на высоту третьего этажа, где, как он
помнил, комната Кузи. Окно зарешечено, однако даже человеческие ноздри сразу
ухватили все запахи и нарисовали чёткую картину уютной комнаты, теплого воздуха
и сладко спящего ребёнка среди игрушек. Он ухватился за железные прутья,
держась на высоте едва ли не зубами, напряг мышцы. Железо не подалось, но сразу
качнулся край камня. Мрак едва успел подхватить — наделает шума, рухнув в сад, —
осторожно отогнул решетку, быстро скользнул вовнутрь. На всякий случай, вдруг
за время дежурства кто из стражей задерёт голову, пригнул край решетки на
место.
Ложе великанское, тем меньше и беззащитнее выглядит на нем
спящая Кузя. Совсем недавно он покинул стены этого дворца, где знает каждый
уголок, Кузя, увы, всё такой же семилетний ребенок, ну, может быть, ей уже
восемь лет, вон лицо какое серьёзное, но сейчас на нем выражение сильнейшей
обиды...
Мрак осторожно приблизился, потом, опомнившись, ударился о
каменный пол, прикрытый толстым ковром, поднялся огромным волком и сразу ощутил
самое главное: Кузя очень опечалена. И то, что блеснуло в уголках её глаз,
только слабые человеческие глаза не распознали сразу. Кузя плакала ночью, вон
следы на щеках, уже высохшие дорожки, но для волка очень заметные следы, а в
глазах накапливаются новые слёзы...
Он подошел, осторожно лизнул ей руку. Она вздохнула,
маленькие розовые пальчики ухватили за шерсть. Лицо дрогнуло, пухлые детские
губы прошептали едва слышно:
— Мрак...
Это я, хотел сказать он, но слова не шли из волчьего горла,
он снова лизнул ей руку, язык стал совсем горячим. Её маленькие детские
пальчики ощупывали его уши, теребили шерсть. Мрак застыл, страшась разбудить,
но её пальцы ощупывали его морду всё настойчивее, а когда она ухватила его за
нос, Мрак почувствовал, как по её тельцу прошла волна.
Кузя вздохнула и открыла глаза. Он тоже вздохнул и смотрел
на неё прежним преданным взглядом. Она смотрела на него, не двигаясь, не шевеля
даже бровью, словно страшилась, что видение исчезнет.
— Мрак, — сказала она очень серьёзным
голосом, — ты мне снова снишься, да? Как хорошо, что ты всегда приходишь
ко мне... Какой ты хороший, Мрак. Я люблю тебя, Мрак, ты помнишь?.. Ты не
забыл, что, когда я вырасту, я выйду за тебя замуж? Ты не забывай, Мрак. Я
помню...
Она тяжело вздохнула, внезапно её личико омрачилось, на
чистый лобик набежала тень.
— Мрак... Но как же я могу за тебя выйти... если я буду
чужой женой? Мне сестра сказала, что меня отдадут замуж за какого-то властелина
гор... Громланд — его имя. Уже скоро отдадут, Мрак... Я не понимаю, Мрак...
Мрак, не отдавай меня!.. Ты не забыл, что я должна быть твоей женой, а не
какого-то там Громланда?
Не забыл, хотел ответить Мрак, но слова не шли из волчьего
горла. Вырвался слабый полурык-полускулеж, он поспешно припал к полу. Лицо Кузи
сразу скривилось, вот-вот заревет, Мрак поспешно приподнялся, чтобы её пальцы
снова коснулись его шерсти.
