Волк всё боролся сам с собой, Мрак приподнялся на всех
четырех, добавил в свой рык угрожающей мощи, медленно двинулся вперёд, клыки
обнажились. Волк зарычал, ударился о землю. Мрак отступил, волк быстро
превратился в человека. Ничем не примечательного, коротконогого, с плоской
грудью. Он тяжело дышал, приходя в себя, Мрак отступил ещё, сел.
Человек поднялся на дрожащих ногах. Послышался стук.
Мрак оскалил зубы уже в весёлой гримасе, это чужак ударился
головой, шипит от боли, щупает макушку.
— Ну что, — сказал он зло, — ты ведь не волк,
да?.. Мрак ударился о землю, на миг ощутил страх, что чужак нападёт в эту минуту
беспомощности, но тот не двигался, смотрел завороженно на могучую фигуру.
— Ого, — сказал он потрясенно, — ты кто?
— Живу здесь, — буркнул Мрак. — Уже тысячу
лет. А ты кто?
— Я... я был... Это неважно, — сказал
человек, — кем я был. Но мне выпал случай поправить свои дела. Один
человек пообещал мне сундук с золотыми монетами, если я... если я выполню одно
поручение.
Мрак зевнул, буркнул:
— Мне всё равно, что вы, смертные, придумываете, кого
режете, давите, топите... Я охраняю сокровища глубоко в недрах, а до остального
нет дела. Но если ты пришёл за сокровищами...
Он зарычал, напряг мышцы. Человечек испуганно вскрикнул:
— Нет, нет!.. Ни о каких сокровищах нет речи!
— Врёшь, — ответил Мрак убеждённо. — Здесь
нет ничего ценного, кроме моих сокровищ. Ты врёшь, и я тебя сейчас сожру вместе
с костями.
Человек вскричал торопливо:
— Нет, это не то!.. Но тебе ведь нет дела до стычек
между людьми?
— Ваши стычки меня не интересуют, — ответил Мрак твёрдо, —
но если ты решил украсть мои сокровища... А ты решил украсть, по глазам вижу...
— Да нет же!
Мрак надвинулся, навис, огромные руки потянулись к шее
оборотня.
— Сюда лезут только ради моих сокровищ...
— Нет, — вскрикнул оборотень. — Один человек
обещал мне сундук монет, если я проберусь в спальню тцара и перегрызу ему
горло.
Мрак усомнился:
— Дык это можно было сделать и даром! Это ж такое
удовольствие — перегрызть горло.
Он облизнул губы и начал внимательно рассматривать горло
оборотня. Тот побледнел, прикрыл кадык ладошкой.
— Для него это важно, — проговорил он дрожащим
голосом. — А от золота и серебра у него ломятся подвалы. Сундуком больше —
сундуком меньше... А ты знаешь здесь все ходы?
Мрак сказал оскорблённо:
— Конечно! Я хожу здесь тысячу лет!
— А ты мог бы... указать мне ход к тцарской спальне? Я
устал бегать здесь, хочу есть. Тот человек сказал, что я найду ход по запаху, я
тоже так думал... конечно, найду, но я не хотел бы носиться здесь ещё сутки!
Мрак повернулся к нему спиной, бросил небрежно:
— Иди за мной. Покажу.
Человеческое обоняние в десять тысяч рез слабее волчьего,
так ему говорили мудрецы, но здесь в туннеле воздух недвижим, и потому, даже не
поворачивая головы, ему видно, как в трёх шагах бредет этот оборотень-убийца,
задевает стены, стукается головой, оступается...
Мрак начал замедлять шаги, задумался. Оборотень догнал,
спросил с беспокойством:
— Что?.. Забыл дорогу?
— Кто? — удивился Мрак. — Да здесь везде мои
метки! Не чуешь? Это уже рядом. Заходи и грызи глотки хоть всем, на кого
наткнёшься. Только сдаётся мне, что ты всё-таки врёшь. Кому нужно, чтобы ты
грыз глотку тцара, при котором, как я слышал, и мыши на столе танцуют? Никого
не казнит, никого не трогает, сидит себе в своей башне и смотрит на звёзды!..
Нет, ты идёшь за моими сокровищами!
Он злобно зарычал. Оборотень отшатнулся, вскрикнул:
— Да что ты о своих сокровищах?.. Кто про них знает? Я
вот только сейчас услышал!.. И никто не знает... наверное. А послал меня очень
важный человек...
— Кто? — спросил Мрак недоверчиво. — Не верю!
— Я не знаю, — ответил оборотень торопливо, —
как его зовут, но видел, что он очень богат. У него на пальцах кольца с
камешками, за каждый можно купить дом или большой корабль, в ухе серьга с
редким бриллиантом, а на одежде застёжки, пряжки, крючки — все дивной работы.
За один только пояс можно купить несколько богатых сёл, столько в нем
драгоценностей!.. Такому человеку ничего не стоит дать мне сундук с золотыми
монетами. У него их сотни!
— Ага, — сказал Мрак, — ну, тогда ладно,
пойдём... А как он тебя запустил сюда?
Оборотень фыркнул раздражённо и насмешливо:
— На тайный ход наткнулся, но таился с ним, никому не
доверял. Даже сам не ходил, иначе провёл бы меня к цели... Говорит мне, у тебя
нюх! Найдёшь. Дал мне выпить эту гадость... Говорит, сутки действует. А я уже
почти сутки тут блуждаю. Скорее бы...
— Ага, — сказал Мрак, — теперь всё понятно.
Вот сюда прямо.
Он отступил, прижался к стене, давая оборотню пройти.
Тот сделал два шага, остановился, потянул ноздрями воздух,
развел руками:
— Темень... Но что-то страшно...
— Мужчина ты или нет? — спросил Мрак. —
Вперёд! Он дал оборотню могучего пинка. Того бросило вперед, поневоле побежал,
чтобы не упасть, затем Мрак услышал дикий крик. Крик быстро удалялся.
Мрак подошёл к краю ловушки и с опаской вытянул голову.
Внизу темно, и даже его чуткие ноздри ловят только странные нечеловеческие
ароматы холода, инея, влаги. Вроде бы послышался далекий хряск, словно корова с
большой высоты упала на длинные и острые ножи, но, возможно, это почудилось.
Он отряхнул ладони, подумал с усмешкой, что отряхивать надо
ногу. Пинка дал такого, что зашиб пальцы о костлявый зад.
Но усмешка получилась кривая. Перед глазами стояло лицо
человека, у которого пальцы в перстнях, кисти рук в браслетах, в ухе серьга с
бриллиантом, а пояс украшен драгоценными камешками.
Всё-таки он вернулся в спальню, показалось рискованно
исчезать до начала ночи, даже выглянул за дверь и строго наказал стражам бдить
и никого к нему не впускать.
Стражи преданно сообщили, что изрубят всякого, кто посмеет
подойти к двери, и Мрак вернулся, в нетерпении бросился к окну. Весь день
солнце честно грело и даже обжигало мир, но это уже от большой любви, а теперь,
красное и распаренное, с облегчением сползает к спасительному краю земной
тверди.
Весь мир, как показалось Мраку, за это время превратился в
хорошо прожаренную корочку хлеба. Румянятся крыши, земля из серой стала
поджаристо-коричневой, даже верхушки зелёных деревьев стали золотыми, а
массивные дома из серого гранита обрели цвет темной меди.
